Стефан Газел - Убить, чтобы жить. Польский офицер между советским молотом и нацистской наковальней

Ему потребовалась пара минут, чтобы убедить меня в том, что я жив и здоров. В меня не попали; просто я не выдержал безумного напряжения, и у меня горлом пошла кровь.

По счастью, солдаты не стали преследовать нас в лесу. Немного передохнув, мы двинулись дальше. На протяжении войны всякий раз, когда я попадал под обстрел, – будь то на земле, в море или во время налетов вражеской авиации, – я почему-то всегда думал, что если буду убит, то обязательно пулей в спину.

Мы не представляли, кому удалось убежать из свинарника. Вроде двое или трое бежали к лесу, но вот удалось ли им остаться в живых? Кричать было слишком опасно. Мы с осторожностью передвигались по лесу, с тревогой прислушиваясь к звукам, и ныряли в кусты, даже заслышав хлопанье птичьих крыльев. Кто знает, может, она летит к своим птенцам, а может, ее спугнули люди.

К полудню мы отошли от свинарника в Винниках примерно на шестнадцать километров. Пробирались по лесу, переходили вброд реки, ползли по полям и, наконец, вышли к дороге, по которой вполне могли ездить русские.

Солнце стояло высоко. Стало жарко, и мы решили сделать привал у маленькой лесной речушки, чтобы помыться и постирать форму. Разложив одежду для просушки, мы с наслаждением растянулись на траве под теплыми солнечными лучами и стали строить планы относительно ближайшего будущего.

– Для начала предлагаю представиться. Меня зовут Рышард, – сказал капитан.

– А меня Стефан, – откликнулся я.

– Прошу прощения, что одет не по форме, – с насмешливой улыбкой сказал капитан, – но вы же знаете – непредвиденные обстоятельства. Не мне вам объяснять.

– Как не знать. Хочу вас поблагодарить, что вы помогли мне справиться с тем русским у сарая. Я боялся, что ему, в конце концов, удастся добраться до моего горла.

Рышард немного помолчал, перевернулся на спину и, глядя в голубое небо, сказал:

– Боже мой, нет ничего лучше, чем остаться в живых!

Мы понимали, что до Варшавы нам придется идти не меньше трехсот двадцати километров. У нас не было ни продовольствия, ни денег, ни оружия, а русские отобрали у нас даже часы и запонки. Мы не знали, какая часть страны занята советскими, а какая немецкими войсками и существуют ли еще какие-нибудь польские армии, сражающиеся с врагом. Весьма проблематично было пройти триста двадцать километров по стране, оккупированной двумя вражескими армиями. Но зато мы были живы, а не это ли самое главное?!

Оставшуюся часть дня мы провели в лесу, загорая и собирая ягоды. Ночь застала нас в пути. Мы двинулись в северном направлении, миновали Буг и следующим утром вышли недалеко от Сапезанки. Город горел, из рощи нам были видны советские танки, проезжавшие с грохотом по улицам. Слышались отдельные выстрелы и автоматные очереди.

Я рассказал Рышарду о детских воспоминаниях, связанных с Сапезанкой.

– Тебе не кажется, что с тех пор большевики не изменились? – заметил капитан.

Весь день мы отсыпались под теплыми лучами солнца, и наш покой нарушало только громкое урчание собственных пустых желудков. Вечером, когда совсем стемнело, мы подошли к стоявшему на отшибе дому. Он был пуст, и в нем царил полнейший беспорядок. Мы быстро сняли две наволочки с подушек и положили в каждую из них по буханке хлеба, соль, спички, нож и чашки. Еще мы прихватили пару пледов.

Задумчиво посмотрев на кровать, я сказал:

– Как было бы замечательно поспать в кровати, да, Рышард?

– И на следующее утро проснуться в свинарнике? – съязвил он.

Возвращаясь в рощу, мы случайно натолкнулись на курятник, в котором, как это ни странно, на насестах сидели куры. Мы схватили по курице, свернули им шеи и положили к остальным трофеям, добытым в пустом доме. Теперь мы были готовы шагать в ночь. Пройдя несколько миль, мы подошли к оврагу, разожгли костер и изжарили на нем одну курицу. Не скажу, что получилось вкусно. Честно говоря, запах от нее шел просто отвратительный. Мы так хотели есть, что в спешке забыли ее выпотрошить, просто обмазали неощипанную курицу грязью из речки и опалили ее над костром. Вместе с грязью отошли перья и кожа, обнажив нежное мясо. Но мясо было с душком. Несмотря на это, мы обглодали все косточки. Теперь на сытый желудок мы были готовы к подвигам и не мешкая двинулись в путь.

Днем мы отсыпались в поле или в лесу, а шли по ночам, в стороне от дорог и железнодорожных путей, обходя деревни, из опасения встретить русских или немцев.

8 октября, на третий день после побега из Винников, мы расположились в лесу недалеко от города Томашув-Любельски. Съели оставшуюся курицу, легли и заснули.