Последние события в Венгрии вызвали всплеск интереса ко всему, что связано с этим именем (имеется в виду восстание 1848–1849 гг., австрийцы сами справиться не могли, на выручку пришли русские войска, посланные Николаем I, которые и навели порядок в этой части империи Габсбургов. – Ред. ). В наши дни даже ужасное имя Аттилы заставляет нас думать о тех, кто является потомками его воинов, кто «амбициозно включил имя Аттилы в списки своих королей-предков». Достоверность этих генеалогических утверждений вызывает сомнение ряда историков, другие прямо их опровергают. Но очевидным фактом является, по крайней мере, то, что мадьяры Арпада, прямыми потомками которых являются современные венгры, в конце IX – начале Х в. завоевавшие территорию Венгрии (до этого – славянскую, часть Моравского государства. – Ред. ), являются пусть не прямыми, но косвенными сородичами гуннов, чьим предводителем был Аттила. Установлено и то, что Аттила сделал территорию нынешней Венгрии ядром своей империи. Близко к истине и то утверждение, что при нем эта страна называлась Хунгвар, а воинов Аттилы также называли хунгварами. Племена как Аттилы, так и Арпада относятся к одной ветви кочевых народов, выходцев из диких просторов Центральной Азии. Исход этих племен в Европу повлек значительные изменения в мировой истории. Это было первое глобальное переселение кочевых народов, о котором упоминают историки. (Историки в середине XIX в. еще не осознали картину древнейших миграций населения, в частности Великого переселения третьего-второго тысячелетий до н. э. индоевропейских народов. – Ред. ) Согласно существующей гипотезе, отправились в дальний путь финские и угорские племена, которые, как считается, двигались из предгорий Алтая и Саян в Центральной Азии на северо-запад, пока не дошли до Уральских гор. Там они и обосновались, а эта горная цепь с ее долинами и пастбищами стала для них новой родиной. Отсюда они продолжили колонизацию в разных направлениях. Но мадьяры-угры, которые под предводительством Арпада захватили Венгрию и стали прародителями современной венгерской нации, не покидали своих поселений на Урале до более позднего периода. Они отправились в путь через четыре столетия после того, как Аттила привел своих кочевников (и вовлеченных по пути) с прародины этих кочевых племен в Центральной Азии; эти полчища и вторглись впоследствии во внутренние районы Галлии (Франции) [69].
Эти кочевники принадлежали в основном к тюркским племенам, но по своему происхождению, языку и обычаям они были связаны и с финно-угорскими жителями Урала. (По мере продвижения на запад гунны подминали под себя и увлекали многие народы иранского, угро-финского происхождения, а в конце – многих славян и германцев. – Ред. )
Об Аттиле мы узнали не из предвзятых и, следовательно, вызывающих подозрения преданий и поэм его собственного народа. О мощи его армии нам стало известно не от представителей гуннской знати, а от его противников. До нас дошли литературные произведения и устные сказания народов, на которые он обрушил своих воинов. В них дается неоспоримое подтверждение его величия. Помимо взволнованных летописей Восточной Римской империи (Византии), латинских и готских историков, убедительным подтверждением ужасающей правды о завоеваниях гуннов под предводительством Аттилы являются ранние саги германских и скандинавских племен. Какими бы мрачными ни были эти произведения, они являются убедительным свидетельством того страха, который память об Аттиле вызывала среди храбрых и воинственных народов, сочинивших и передавших из уст в уста эти легенды. О свершениях Аттилы, его чудесном коне и волшебном мече раз за разом упоминается в сагах Норвегии и Исландии, а знаменитая «Песнь о нибелунгах», первое поэтическое произведение германцев, постоянно возвращается к этой теме. В нем Этцель, или Аттила, описан как владелец двенадцати корон. Он обещает своей невесте земли тридцати королевств, которые покорил своим мечом. Фактически он является главным героем последней части этого замечательного произведения, действие которого происходит где-то в Паннонии (будущей Венгрии).
Возвращаясь от легендарного образа к исторической личности Аттилы, мы можем с уверенностью утверждать, что он не был заурядной фигурой в ряду завоевателей-варваров. Он осуществляет завоевательные походы, демонстрируя виртуозное мастерство полководца. В деле укрепления своей империи он больше полагается не на численное превосходство своих армий, а на то влияние, которое он имеет среди друзей, и тот страх, который внушает врагам. И тех и других у него множество, как у всякого гениального правителя и полководца. Умеренный до аскетизма в своих привычках (во всем, кроме женщин, что и привело его к смерти в ходе очередной первой брачной ночи с новой женой. – Ред. ), суровый, но справедливый судья, выделяющийся даже в среде народа воителей отвагой, силой и умением владеть любым оружием, спокойный и основательный в суждениях, но скорый и безжалостный в вынесении смертных приговоров, Аттила обеспечивал спокойствие и безопасность всем, кто покорится его власти. С теми же, кто дерзнул выступить против него или попытался избежать подчинения его народу, он вел войну на полное истребление. Он следил за настроениями, не подвергал гонениям верования и умел использовать в своих интересах суеверия и предрассудки покоренных племен и тех, кого только собирался подчинить своей воле. Все эти факторы вождь гуннов умел обратить себе на пользу. Его воины считали Аттилу избранником богов, они были фанатично преданы ему. Враги думали, что он является посланником разгневанных небес, и, хотя они не разделяли его верований, собственная вера заставляла их трепетать перед Аттилой.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу