Эдвард Кризи - Великие битвы XI–XIX веков - от Гастингса до Ватерлоо

Елизавета объявлялась опаснейшей еретичкой, уничтожение которой становилось святым долгом каждого. В июне 1587 г. был заключен договор, по которому папа должен был внести на военные расходы один миллион эскудо. Эти деньги должны были быть внесены после того, как силы вторжения овладевали первым же портом на территории Англии. Остальные расходы брал на себя Филипп II, в распоряжении которого были обширные ресурсы всей его империи. С ним активно сотрудничали французские вельможи-католики. Во всех портах Средиземного моря, а также вдоль всего атлантического побережья от Гибралтара до Ютландии со всем религиозным пылом и со всем ожесточением к давнему противнику начались активные приготовления к великому походу. «Таким образом, – пишет великий немецкий историк, – объединенные силы Испании и Италии, мощь которых была так хорошо известна всему миру, поднялись на борьбу против Англии. Испанский король извлек документы из архивов, подтверждающие его права на трон этой страны как представителя ветви Стюартов. В его голове уже вырисовывались великие перспективы того, что после этой экспедиции он станет единоличным хозяином на морях. Казалось, что все должно было этим и закончиться: победа католицизма в Германии, новое наступление на гугенотов во Франции, успешная борьба против кальвинистов Женевы и, наконец, победа в борьбе с Англией. В это же время король-католик Сигизмунд III взошел на трон в Польше (с 1587 г. до своей смерти в 1632 г.) и надеялся вскоре занять также и трон в Швеции (с 1592 г. до 1604 г., факт. 1599 г.). Но когда какая-либо из держав или отдельных личностей в Европе начинала предъявлять претензии на неограниченную власть на континенте, то сразу же возникала некая мощная противодействующая сила, истоки которой, по-видимому, кроются в самой человеческой натуре. Филиппу II предстояло столкнуться с вновь возникающей мощью молодых государств, которые поддерживало предчувствие величия будущей судьбы. Бесстрашные корсары (бандиты, грабившие и убивавшие всех, а не только испанцев. – Ред. ), которые прежде сделали небезопасными для испанцев воды всех морей мира, теперь курсировали у родных берегов для их защиты. Все протестантское население, даже пуритане, которые преследовались за слишком явное неприятие католиков (пуритане преследовались в Англии прежде всего за то, что требовали отмены епископата и преобразования официальной церкви в пресвитерианскую (что подрывало власть главы англиканской церкви – короля (королевы). Кроме того, проповедуя аскетизм, они выступали против роскоши и разгула верхушки общества. – Ред. ), сплотилось вокруг королевы, продемонстрировавшей неженскую отвагу, талант правителя подавлять собственный страх и качества вождя, сумевшего сохранить лояльность своих подданных». [16]

Ранке следовало бы добавить, что и английские католики в тот критический момент доказали свою преданность королеве и верность родной стране, так же как и самые ярые противники католицизма. Конечно, не обошлось без нескольких предателей, но в целом англичане, сохранившие приверженность старой вере, честно отстояли свое право называться истинными патриотами. Кстати, сам лорд-адмирал тоже был католиком, и (если принимать на веру слова Галлама) «в каждом графстве католики стекались под знамена своего лорд-лейтенанта, доказывая, что они не достойны обвинений в том, что во имя религии готовы торговать независимостью своего народа». Испанцы не нашли сторонников на земле, которую собирались покорить; англичане не стали воевать против собственной страны.

Некоторое время Филипп не предавал огласке цель своих грандиозных военных приготовлений. Только он сам, папа Сикст V, герцог Гиз и пользовавшийся особым доверием Филиппа II министр Мендоса с самого начала знали, против кого планируется нанести удар. Испанцы старательно распространяли слухи о своих намерениях продолжить завоевание дальних территорий на землях индейцев. Иногда послы Филиппа II при зарубежных дворах пускали слух, что их господин планирует нанести решающий удар в Нидерландах и покончить с мятежом в этих землях. Но Елизавета и ее приближенные, наблюдая за вот-вот готовой разразиться бурей, не могли не предчувствовать, что, возможно, она достигнет их берегов. Весной 1587 г. Елизавета отправила Фрэнсиса Дрейка в рейд в районе устья реки Тахо (Тежу). Дрейк побывал в бухте порта Кадис и у Лиссабона. Англичане сожгли много складов с военным и другим имуществом, тем самым значительно задержав ход приготовлений испанцев. Сам Дрейк называл это «подпалить бороду испанскому королю». Елизавета увеличила численность войск, направляемых в Нидерланды, чтобы не позволить герцогу Пармскому окончательно победить в той войне и высвободить все силы своей армии для отправки в ее владения.