Эдвард Кризи - Великие битвы XI–XIX веков - от Гастингса до Ватерлоо

Орлеан . [8]

В период рассматриваемых нами французских войн, как и в войнах классического периода, одним из главных средств захвата крупных городов с мощными стенами является голод. Поэтому осаждающие должны были всеми средствами стремиться к тому, чтобы полностью окружить осажденного противника. Большая площадь, которую занимал Орлеан, а также наличие водной артерии, по которой осажденным поступала помощь и припасы, делали такой способ осады очень сложным. Тем не менее лорд Солсбери, а также принявший командование английской армией при Орлеане после его гибели от пушечного ядра лорд Суффолк решительно и умело продолжали проводить необходимые для взятия города мероприятия. Вокруг города на некотором удалении друг от друга англичанами были построены шесть хорошо укрепленных опорных пунктов, называемых «бастилиями» и «бульварами». Теперь целью английских инженеров было строительство между ними линий сообщений, в результате чего эти укрепления превратились бы в единый мощный опорный пункт. Зимой оборудование траншей практически не велось, но с началом весны 1429 г. англичане вновь активно взялись за эти работы. Связь с городом усложнилась, и в Орлеане стали понимать, что город стоит на пороге падения.

Осаждающие также остро нуждались в подвозе запасов и продовольствия. Эта проблема была практически решена после победы войск под командованием Фастолфа при Рувре, близ Орлеана, в феврале 1429 г. Имея в своем распоряжении всего 1600 воинов, Фастолф вез в осадную армию боеприпасы и продовольствие, французы (а также шотландцы) решили разбить этот отряд, вовремя укрывшийся за палисадом. У французов были бомбарды, но французские рыцари потребовали «победить врага доблестью» – их атака была отражена, французы потерпели поражение. В результате Фастолф провез большой обоз с провизией и другим имуществом в лагерь лорда Суффолка. Это очень воодушевило англичан, и все стали с уверенностью думать о скорой сдаче города, а потом и покорении всей страны силой английского оружия.

В это время в Орлеане рассматривался план сдачи города герцогу Бургундскому, который хотя и был союзником англичан, но все же был соотечественником. Регент Бедфорд отказался принимать эти условия, ведь все были уверены, что город должен был вот-вот сдаться. Дофин Карл, находившийся в те дни в замке Шинон с остатками своего двора, был в отчаянии и думал об отступлении в Прованс. Дофина поддерживали более сильные духом возлюбленная и королева-мать. Но ни они, ни храбрейшие из полководцев Карла не могли сказать, как переломить ход войны. И никто не догадывался, откуда на самом деле придет спасение для Орлеана и для Франции.

В деревне Домреми, в приграничном районе Лотарингии, проживал небогатый крестьянин Жак д’Арк. Он пользовался всеобщим уважением, в том числе и за то, что воспитал семью в добродетели и строгой приверженности католической вере. Родители называли старшую дочь Жанеттой, французы стали называть ее Жанной. Противники произносили это имя либо в латинской транскрипции, как Джоанна, либо в английском варианте – Джоан.

К моменту, когда о Жанне услышали впервые, ей было всего восемнадцать лет. Она была впечатлительной натурой и всегда была готова неустанно внимать легендам о святых, об их чудесах. Религиозному пылу способствовала и врожденная мечтательность, и в особенности долгие часы одиночества, когда она пасла отцовское стадо. Ее набожная чистая душа всегда была открыта состраданию к слабым и униженным.

Район, где проживала Жанна, относительно мало пострадал от бедствий войны, но слухи о приближающихся бандах бургундцев и англичан внушали ужас жителям Домреми. Однажды селение подверглось нападению одной из шаек мародеров; Жанну и ее семью выгнали из дома, и им пришлось искать временное убежище в Невшато. [9]

Крестьяне Домреми были особенно преданными сторонниками правящей династии Валуа и дофина. Все бедствия, обрушившиеся на Францию, они приписывали предателям бургундцам и их союзникам англичанам, мечтавшим поработить несчастную Францию.

С самого детства и юности Жанна постоянно слышала о тех горестях, что принесла война, и успела сама увидеть людей, которые являлись их виновниками. По мере того как она взрослела, в ее душе росло чувство патриотизма. Днями и ночами она думала о том, как избавить Францию от нашествия англичан. Эти мечты причудливо смешивались в ее сознании с религиозными преданиями о том, как чудесное вмешательство Небес всегда помогает угнетенным. Ее вера была крепка, а молитвы искренними и пылкими. «Она не чувствовала страха, потому что ощущала себя безгрешной». Наконец она сама поверила в то, что получила сверхъестественный знак свыше.