Эдвард Кризи - Великие битвы XI–XIX веков - от Гастингса до Ватерлоо

Некоторые показали свою силу, другие, наоборот, демонстрировали слабость. Смелые торжествовали, трусливые дрожали, лишившись остатков мужества. Нормандцы усиливали натиск, но англичане держались стойко. Мощные удары противников пробивали кольчуги и раскалывали щиты. И снова одни пытались пробить упорную оборону других. И так было на всем поле боя. Через позиции англичан проходил ров, который нормандцам удалось поначалу преодолеть молниеносной атакой. Но англичане контратаковали и опрокинули нормандцев в ров вместе с лошадьми. Они падали лицом вниз один на другого и, оказавшись на дне, не смогли подняться. Многие англичане, которых нормандцы увлекли за собой, погибли там же. Ни на каком другом участке не погибло так много иноземных воинов, как на дне этого рва. Так говорили те, кто сам видел погибших.

Оруженосцы, которые должны были охранять имущество рыцарей, начали бросать его, как только заметили потери французов, сброшенных в ров, откуда им уже не удалось выбраться. Увидев, что нормандцам не удается восстановить положение на этом участке, они стали бросать вещи своих хозяев и озираться в поисках убежища. Тогда брат герцога Вильгельма епископ Байё Одо поскакал к ним с криком: «Остановитесь! Стойте спокойно и не двигайтесь! Во имя Бога, не бойтесь ничего, мы победим!» После этого они воспрянули духом и вернулись на место. Одо сделал в тот день много полезного. На белом коне, в белой рясе, под которой была кольчуга, с палицей в руке, он появлялся на самых опасных участках. Его видели и узнавали повсюду. Своим видом он воодушевлял рыцарей, сам восстанавливал их строй и отдавал команду снова идти на штурм.

С девяти часов утра и до трех часов пополудни битва то затихала, то снова разгоралась, и никто тогда еще не знал, кто победит и за кем останется поле сражения. Обе стороны сражались настолько упорно и умело, что было непонятно, на чьей стороне преимущество. Нормандские лучники осыпали англичан градом стрел, но те прикрывались щитами, и стрелы не достигали цели и не наносили саксам большого урона, какими бы меткими ни были стрелки. Тогда нормандцы стали стрелять по навесной траектории, чтобы стрелы падали на саксонских воинов сверху, попадая им в лицо. Многие лишились глаз. Каждый из них стал бояться смотреть из-за щита и оставлять незащищенной голову.

Град стрел усилился и стал подобен струям дождя, которые несли потоки ветра. Стрелы летели подобно бесчисленным молниям. Затем одна из тех, что были пущены навесно, ударила Гарольда в правый глаз. В приступе боли он вырвал стрелу и сломал ее. Боль была так сильна, что король склонился над своим щитом. И англичане потом говорили и до сих пор говорят французам, что та стрела, что попала в короля Гарольда, и тот лучник, что пустил ее, завоевали великую славу.

Нормандцы увидели, что англичане умело обороняются и так стойко удерживают свои позиции, что с ними ничего нельзя было сделать. Тогда их командиры провели тайный совет, на котором решили выманить противника на открытое поле ложным отступлением. Они правильно рассчитали, что во время преследования противника саксы рассеются по равнине, а нарушившего строй врага гораздо легче атаковать и разгромить. Так они и сделали. Нормандцы стали медленно отходить, а англичане бросились их преследовать. Теперь противники поменялись местами: те, кто оборонялся, превратились в преследователей. Французы отступали, а англичане выкрикивали им вслед оскорбления и думали, что они никогда больше не вернутся.

Так их удалось обмануть ложным отступлением, и это заблуждение стало для них роковым. Потому что если бы они не оставили свои позиции, то, скорее всего, они остались бы непобежденными. Но англичане, как глупцы, нарушили строй и начали преследовать врага.

Нормандцы следовали своей тактике преднамеренного отступления и медленно откатывались назад, чтобы как можно дальше выманить за собой англичан. Они бежали, а англичане бежали следом, бросая во врагов копья и потрясая топорами. Опьяненные успехом, саксы перестали следить за строем и рассыпались по равнине. Англичане торжествующе кричали, осыпая отступающих нормандцев насмешками. «Трусы, – выкрикивали они, – вы пришли сюда в недобрый час, желая получить наши земли и имущество, какие же вы глупцы, что пришли сюда. Нормандия далеко, и вам не так легко будет вернуться туда. Вам некуда бежать, разве что вы прыжком перемахнете через море или выпьете его, иначе ваши сыновья и дочери уже не увидят вас.