Вальтер Варлимонт - В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

Несмотря на столь значительную отсрочку, германская сторона склонна была согласиться, что заверения Амброзио и его согласие с требованиями Германии продемонстрировали некий прогресс в позиции итальянцев. Риббентроп со своей свитой поехал обратно в Вортер-Зее, чтобы провести день-два в отеле «Шлосс», который, говорят, очистили от всех гостей. Кейтель со своим штабом провел ночь в поезде, а на следующее утро вылетел из Клагенфурта в «Вольфшанце».

Не успели мы вернуться в ставку, как свежие новости в тот же день поставили под сомнение доклад Кейтеля. Две итальянские альпийские дивизии прибыли в район Бреннера, и, вопреки недавним договоренностям о совместной защите дорог через перевалы, итальянцы потребовали теперь убрать немецкие посты. Это привело к новым серьезным разногласиям. С другой стороны, небольшие итальянские военно-морские силы энергично действовали в это время чуть ли не у Гибралтара. Из Южной Франции и даже с Балкан приходили донесения о хороших контактах между союзниками.

Ввиду столь противоречивых донесений мы в ставке снова настоятельно убеждали, что следует прояснить ситуацию, и в ответ слышали невнятное бормотание Йодля, что, мол, надо было совсем иначе вести переговоры и что он без труда добьется успеха в том, в чем мы потерпели неудачу в Тарвизио. Если вернуться к предложению, сделанному в Тарвизио, то там предлагалось на следующей встрече заставить итальянцев раскрыть свои карты, если мы представим собственную оценку ситуации и план расстановки немецких сил, основанный на данных, полученных от Роммеля и Кессельринга. Поэтому был составлен новый меморандум, в котором наибольшего внимания заслуживало то, что в нем впервые говорилось о возможности десантной операции западных союзников в заливе Салерно, а северные Апеннины рассматривались как главный и последний рубеж обороны. Кессельринг пошел дальше и повторил свои предложения насчет подкрепления для германских войск на Сардинии и в Южной Италии, но Гитлер это категорически отверг. Он по-прежнему отказывался продолжать дальше эвакуацию войск с Сицилии, хотя она тихо велась уже довольно длительное время.

Новая встреча, которой мы искали, была фактически вызвана действиями самих итальянцев. 11 августа они вынесли известное решение вывести в Италию свою 4-ю армию из Южной Франции и несколько дивизий с Балкан. В ответ ОКВ потребовало обсуждения этих вопросов, подчеркнув одновременно, что оно рассчитывает «в таком случае внести полную ясность в стратегию Италии в целом и организацию командования для обороны Италии и южного бастиона «крепости Европа». Рим согласился на встречу и назначил своим представителем начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала Роатту. Гитлер питал много надежд на появление по этому случаю с германской стороны не только Йодля, но и фельдмаршала Роммеля в качестве главнокомандующего немецкими войсками в Италии.

Результаты этих переговоров оказались не лучше, чем можно было ожидать в такой ситуации. Оглядываясь назад, понимаешь, что мало что можно было сделать, какими бы методами мы ни действовали, поскольку итальянцы, втайне от бывшего союзника, уже несколько дней находились в контакте с западной коалицией. С германской стороны встреча началась с появления полностью моторизованного батальона СС, сопровождавшего немецких генералов от аэродрома до места встречи. По прибытии этот батальон выставил кордон, в том числе и вокруг итальянской охраны. За открытыми дверями конференц-зала эсэсовцы маршировали строевым шагом туда-сюда мимо итальянских гвардейцев, превосходя последних ростом и шириной плеч. Когда германские представители заняли наконец свои места за столом, все они были вооружены. Йодль взял слово и, отбросив все претензии на вежливость, связал согласие Германии на вывод итальянских войск из Южной Франции с вопросом, «будут ли они задействованы против англичан в Южной Италии или против немцев на Бреннере». Роатта, сохраняя абсолютное спокойствие, высказал ряд обоснованных возражений против германской концепции, которая явно базировалась на плане «Ось», и настолько разнес позицию немцев, что в итоге вынудил Йодля к предложению оставить окончательное решение по рассматриваемому вопросу двум верховным ставкам. Таким образом, его большие надежды свелись к нулю, и сразу после обеда он телеграфировал начальнику штаба ОКВ, что «намерения итальянцев не более понятны, чем были до сих пор», добавив, что «наши подозрения небезосновательны как никогда».