Вальтер Варлимонт - В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

Шмундт. От Англии до Мюнхена 1000 километров. А от Корсики до Мюнхена 750 километров.

Гитлер. Еще один пункт – запишите: доставка боеприпасов зенитной артиллерии, которая у нас там есть, должна действовать так, чтобы можно было прекратить ее в любой момент и чтобы у них не было чересчур больших запасов. Пусть они будут неполными!

Варлимонт. Да, ПВО мы передали итальянцам.

Гитлер. Всю ПВО.

Роммель. А нельзя ли, мой фюрер, чтобы итальянцы послали больше войск на Сицилию и удерживали ее вместо нас?

Гитлер. Все, конечно, возможно, вопрос в том, хотят ли они ее защищать. Если они действительно хотят ее защищать, то что угодно можно сделать. Что меня беспокоит, так это не то, что ее нельзя защитить, ибо, обладая решимостью, ее можно защищать, в этом нет сомнения; мы хоть сейчас можем послать туда войска, а меня беспокоит, что у этих людей нет воли, чтобы защищать ее; вы же видите, у них нет воли. У дуче, возможно, наилучшие намерения, но против него будут вести подрывную работу. Я читал речь Бастьянини. Речь, конечно, отвратительная; в этом не приходится сомневаться. Эта речь – не знаю, читали ли вы ее…

Кейтель. Нет, я не читал; я просто видел утром короткое сообщение, что он выступал.

Гитлер. Была телеграмма. Вот она. Основные мысли этой речи таковы: Италия и Германия сражаются за правое дело и пр., а остальные за неправое, и безусловная капитуляция была бы для итальянцев невыносима, – примерно так, – и Италия сплотится вокруг своего короля и защитит и свою армию, и своего короля. При слове «король» некоторые люди в сенате бурно аплодировали. Вот видите!

В общем, отвратительная речь, просто отвратительная, и она только усилила мое ощущение, что там в любой момент может случиться кризис в том духе, о котором мы говорим. Лор, вам придется подумать насчет ваших задач и проблем с этой точки зрения, и…

Кейтель. Мой фюрер, мы с ним тщательно обсудили те моменты, на которые вы указали ему вчера, а также ваши вчерашние письменные инструкции; он в курсе.

Лор. Да.

Гитлер. А вы?

Бройер. Да.

Гитлер. Надо быть начеку, как пауку в паутине. Слава богу, у меня всегда был отличный нюх на такие вещи, так что я могу учуять их, как правило, еще до того, как они случаются. До сих пор, какой бы трудной ни была ситуация, все складывалось наилучшим образом.

Кейтель. Я не волнуюсь, но мы должны ему помочь, особенно на Крите, Родосе и со снабжением на юге.

Гитлер. Это действительно очень важно, что мы удерживаем Балканы: медь, бокситы, хром и все самое необходимое, чтобы в случае, если в Италии что-то произойдет, у нас не было того, что я назвал бы полным крушением там.

Лор. Обстановка сложная, пока 117-я дивизия не будет боеспособна. Она прибыла, но еще не готова.

Гитлер. Мы тем временем можем отправить туда 1-ю дивизию.

Лор.Если бы только у нас было немного танков.

Гитлер. 1-ю дивизию перебросим, так что…

Кейтель. Боевые войска! Мы пустим ее в ход точно так же, как сделали это на Восточном фронте. И потом генерал-полковника Лора надо предупредить, что помимо подробных инструкций, которые никаких секретов не выдают, в эту тайну должны быть посвящены только те, кому полагается это знать. Больше никому знать не нужно.

Гитлер. Никому не надо знать зачем, и все распоряжения, которые вы отдаете, можете отдавать на свое усмотрение. Никому не надо знать больше, чем нужно для выполнения собственной задачи. Например, если кто-то хочет узнать, потому что это имеет отношение к назначениям, то это его не касается. Каждая мера должна быть выверена с этой точки зрения: всегда надо следовать тому принципу, что мы должны быть осторожны и в случае там краха, который мы всегда должны предусматривать, мы можем вмешаться, чтобы помочь. Вот основная мысль, не так ли?

Лор. Да.

Гитлер. Может, конечно, случиться совсем по-другому, у вас есть еще что-то?

Кейтель. Сегодня утром дуче имел аудиенцию у короля и потом вызвал Ринтелена.

Гитлер. Какое время Ринтелену назначено?

Варлимонт. Он должен был докладывать сразу же, как только ему было назначено. В последний раз я с ним говорил в 11.15.

Гитлер. А сейчас сколько?

Варлимонт. Два часа.

Гитлер. Когда Цейцлер подойдет?

Варлимонт. Он будет в 3.30.