Фридо Зенгер - Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945

Противоречия между Кессельрингом и Роммелем влияли на оценку обстановки на Итальянском театре военных действий. Роммель считал, что правильно будет оборонять Италию на Апеннинах, на так называемой «Готской линии», в то время как Кессельринг горел желанием оказывать сопротивление в любом месте, где только представится возможность. Хотя прямых указаний на мнение Гитлера не было, каким-то образом просочился слух, что он придерживался точки зрения Кессельринга, которая в большей степени соответствовала его собственной. Если это было так, то это усиливало бы расхождения Роммеля с Гитлером. Но точно ничего не было известно.

Вполне возможно, что все приказы о сдерживающих оборонительных действиях имели целью всего лишь избежать преждевременного отступления к Апеннинам, что было бы нежелательно, а может быть, целью было выиграть время для создания там оборонительных позиций. Мой начальник штаба, будучи сторонником Роммеля, рассматривал, кажется, только последний вариант. Он уже считал, что все приказы о сдерживающей обороне – это бесчестное предательство по отношению к войскам, и во всем обвинял Кессельринга, подозревая его при этом в злоупотреблении неоправданными тактическими идеями, единственной целью которых было помешать его замене Роммелем на этом театре военных действий.

Для того чтобы предугадать намерения высшего командования, все армейские источники оказывались в равной степени бесполезными. Генерал-полковник фон Фитингоф-Шеель, командующий 10-й армией, был хорошо осведомленным военачальником со связями в Генштабе. Как бывший прусский гвардейский пехотинец, компетентный, уверенный в себе и уживчивый человек, он оказался прекрасным посредником между боевыми частями и главнокомандованием, хотя и не пользовался особым авторитетом в военной среде. Его начальник штаба генерал Венцель был профессионалом, занимавшим эту должность длительное время, тогда как другие командующие армиями уже имели слишком молодых начальников штабов, не прошедших достаточную подготовку в мирное время. Командный состав 10-й армии оказался лучшим из всех, что я встретил на этой войне.

Что касается Кессельринга, то в лице генерала Вестфаля он имел «одного из лучших коней в своей конюшне». Высокообразованный, очень энергичный и сообразительный работник, Вестфаль никогда не уходил от сути дела, его отношение к непрофессионалам иногда могло быть весьма неприязненным, и это не прибавляло ему популярности. До сих пор мои отношения с ним были безоблачны. Он всегда принимал меня в числе немногих высокопоставленных командиров, лично рекомендовал меня на Сицилию и всегда одобрял мое управление операциями.

Когда я принял командование корпусом, для меня важно было, как оценивает обстановку главное командование, так как намерение организовать прочную оборону южнее Рима требовало одного подхода к ведению боевых действий, а сдерживающая оборона с перспективой отхода на Апеннины – другого. В тот период германские дивизии отошли к «линии Бернхарда», которую союзники называли «Зимней линией». Перед нами стояла задача организовать настолько упорное сопротивление на Вольтурно, чтобы хватило времени для подготовки «линии Бернхарда». Некоторые части, участвовавшие в боях непосредственно на фронте, уже были отведены на эту линию, с тем чтобы соединиться с передовыми отрядами, которые отводились быстрее, чем планировалось, и помочь им в подготовке новых позиций. Если бы планировалось остановиться южнее Рима, тогда, конечно, правильным было бы удерживать «линию Бернхарда» как можно дольше, выиграв таким образом время для возведения «линии Густава».

Именно мой предшественник, генерал Хубе, выбрал «линию Бернхарда». Очевидно, он полагал, что она лучше «линии Густава», которая имела своими опорными пунктами Гарильяно, Гари и Рапидо и проходила по равнине, за исключением значительных участков горных массивов Монте-Камино и Монте-Самукро, стоявших, подобно сторожевым башням, на подступах к Кассино.

Однако у «линии Бернхарда» имелись свои слабые места. Ее южная половина просматривалась с господствующей высоты Монте-Кроче, расположенной западнее Роккамонфины. Там эта линия шла строго с востока на запад, пока не соединялась на севере с горным массивом Монте-Камино, который тоже входил в нее.

Перед центральной частью «линии Бернхарда», восточнее глубокого горного прохода между Миньяно и Сан-Пьетро, находилась господствующая высота Монте-Чезима. По нашему мнению, именно там можно было ждать прорыва, поэтому мы и сосредоточили все внимание на этом участке. Мы полагали, что противник попытается захватить этот перевал, направить по нему танки и хлынуть в широкую долину Лири на Кассино и на юг, подготавливая таким образом путь для дерзкой операции по взятию Рима. То, что он начнет наступление на горной части фронта, казалось маловероятным и мне, и командующим группой армий и 10-й армией, хотя во время наших совещаний мы не исключали такой возможности.