Герберт Фейс - Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

Поборники проекта Организации Объединенных Наций из Государственного департамента, в свою очередь, были обеспокоены, что эти тенденции стимулируют оппозицию плану, выработанному в Думбартон-Окс, на том основании, что будущая организация «…будет просто гарантировать систему одностороннего захвата». Поэтому в качестве противоядия они предложили выработать совместную политику.

Соответствующий документ американское правительство и привезло в Ялту. Текст был назван «Декларация об освобожденной Европе». Сам по себе он был не более чем очередным признанием в преданности идеалам, которые все три союзника неоднократно озвучивали прежде. В этом предложенном кредо главы государств подтверждали «…свое взаимное согласие в период временной нестабильности в освобожденной Европе совместно выработать политику трех правительств по оказанию помощи народам, освобожденным от господства нацистской Германии, и помочь народам бывших государств-сателлитов демократическими средствами решить свои неотложные политические и экономические проблемы».

С этой целью декларация обязала троих лидеров помогать народам каждого из этих государств вновь обрести состояние внутреннего мира и как можно скорее путем свободных выборов сформировать правительства, ответственные перед волей народа. В ней утверждалось, что, «когда, по мнению трех правительств, условия… этого потребуют», страны-победители тотчас же примут меры, необходимые для того, чтобы снять с себя эту совместную ответственность.

Сделав небольшие поправки в языке, главы государств приняли и опубликовали эту декларацию. Трудно судить, разделяли ли советское и британское правительства мнение американцев, что ее принципы смогут управлять событиями. Неопределенный смысл ее фраз позволял легко трактовать ее любым образом. Борьба внутри этих стран была не просто еще одной главой в англо-советском соперничестве за влияние в Европе. Она была частью мирового спора между теми, кто стремился к преобладающей роли Москвы, и теми, кто тяготел к другим социальным идеям и системам. Пока продолжался этот спор, коалиционные соглашения между столь враждебными друг другу элементами могли быть только временными; а если их отложить и прибегнуть к такому спасительному средству, как свободные выборы, которые ослабили бы внутренние политические разногласия, управлять ситуацией, безусловно, будет затруднительно. Что будет, если народ одной из стран, граничащих с Советским Союзом, выберет правительство, активно настроенное против Советского Союза? Что, если одна из стран Запада выберет коммунистическое правительство? Если посмотреть с другой стороны, вопрос заключался в том, будет ли отвергнута англо-советская попытка избежать конфликтов с помощью разделения сфер влияния ради высоких политических принципов, которые, при определенных обстоятельствах, могут дать непредсказуемые результаты.

Но от усилий поставить во главу угла принцип, в Ялте и впоследствии, не следовало отказываться. Декларация об освобожденной Европе помогала поддерживать сопротивление демократических элементов в Центральной Европе. Принципы, которые она провозглашала, могли на некоторое время повлиять на ход событий и стать вдохновляющим руководящим принципом в будущем.

Конференция в Думбартон-Окс развеяла надежду на скорую встречу всех Объединенных Наций с целью создания новой всемирной организации мира. За Думбартон-Окс последовала пауза. Для тех, кого этот вопрос касался больше, чем остальных, каждая новая неделя становилась неделей тревоги. Отсрочка выглядела опасной. Поэтому они изо всех сил старались заключить соглашения по вопросам, не улаженным в Думбартон-Окс.

Три из них были наиболее важны:

1. Какая процедура голосования должна соблюдаться в Совете Безопасности?

2. Какие страны прежде всего должны стать членами организации?

3. Должна ли предложенная хартия гарантировать какую-либо территориальную опеку?

Как было сказано выше, трое основных союзников договорились об обязательном согласии всех постоянных членов Совета Безопасности при принятии Советом любого принципиального решения. Значительные разногласия возникли по поводу того, должно ли существовать согласие всех постоянных членов Совета еще на стадии утверждения повестки дня, требуется ли единодушное соглашение для попыток разрешения конфликта мирным путем. Должен ли каждый из постоянных членов иметь право ограничивать Совет в принятии мер такого рода и может ли он оставлять за собой такое право, если не является участником конфликта?