Герберт Фейс - Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

Делясь своими намерениями с президентом, 4 октября Черчилль сказал: «Мы хотим выяснить, сколько времени понадобится после падения Германии великой русской армии для того, чтобы подготовиться к борьбе против Японии на границах Маньчжурии, и узнать от них проблемы этой кампании…»

Американцы ждали сигнала Сталина, чтобы начать переговоры с советскими начальниками штабов об участии России в войне на Тихом океане. Предполагалось, что они будут происходить, по крайней мере вначале, только между американцами и русскими. Но тут приехал Черчилль в сопровождении своих старших военных советников. Американская военная миссия в Москве и Гарриман, впервые узнав об этом, пришли в замешательство. Их беспокоило, как бы инициатива премьер-министра не задержала и не усложнила подробные обсуждения необходимых планов. Но причин для волнения не было. Черчилль с готовностью согласился, чтобы с одобрения президента Гарриман и Дин участвовали во всех его переговорах по Дальнему Востоку и чтобы первостепенной целью было получить ответы Сталина на вопросы и предложения, представленные Объединенным комитетом начальников штабов Соединенных Штатов.

Гарриман поспешил сообщить президенту о надеждах на предстоящую встречу, в ходе которой может быть получена информация огромной важности, которая поможет, а не повредит последующим переговорам Дина. Более того, он выразил уверенность в дипломатическом таланте Черчилля, который ясно даст понять Сталину: вся тяжесть войны на Тихом океане ляжет на американцев, за планирование операций отвечают американцы, так что последующие переговоры будут советско-американскими, а не трехсторонними. Британцев же будут лишь держать в курсе дела. Президент одобрил желание Гарримана подчеркнуть ведущую роль американцев в проведении кампании на Тихом океане. Но он предоставил Черчиллю свободу действий в получении информации о планах Советского Союза, позволив поделиться со Сталиным стратегическими планами действий на Тихом океане, подчеркнув роль британцев в этой кампании. Гарриману и Дину предстояло придумать, как связать эти штабные переговоры с задачей Черчилля. Это оказалось нетрудно.

14 октября в ходе обзора военной ситуации и проектов, европейская часть которых была уже решена, появился шанс осуществить это. Генерал Брук вместе с Черчиллем рассказали, что делается и планируется делать в отношении Бирмы, Китая и Юго-Восточной Азии и на что будут направлены усилия британцев на Дальнем Востоке.

Затем генерал Дин дал оценку боевых действий на Тихом океане и осветил дальнейшие цели, закончив вторжением в Японию. Эта часть его изложения заканчивалась заявлением: «Самым важным фактором в развитии всеобщей стратегической ситуации будет роль, которую предстоит сыграть Советскому Союзу. При планировании рассматривались все возможные линии приближения к Японии с востока, юга и запада. Однако… эти планы могут быть выбраны и эффективно применены, если будут тесно увязаны с операциями против Японии с востока».

Сталин спросил, как американские военные власти предполагают использовать советские вооруженные силы? Дин объяснил планы, переданные ему Объединенным комитетом начальников штабов. Подводя итоги, он передал пожелание Объединенного комитета, чтобы русские как можно скорее и всеми доступными силами вступили в войну на Тихом океане, а потому настало время срочно начать готовиться к совместным операциям. Он перечислил задачи, которые, он надеялся, советские войска выполнят:

1. Обеспечить безопасность Владивостока и Транссибирской железнодорожной магистрали.

2. Провести совместно с американскими воздушными силами атаку на Японию с территорий Приморья и Камчатки.

3. Перерезать движение по морю и по воздуху между Японией и Азиатским материком.

4. Во взаимодействии с американскими морскими силами обеспечить путь поставки продовольствия через Тихий океан к Приморью, что подразумевало оккупацию Советским Союзом Южного Сахалина.

5. Разгромить японские наземные и воздушные силы в Маньчжурии. Это последнее должно быть главной и конечной целью советских войск.

На следующий день (15 октября) советские власти дали ответ. Он был полным и открывал перспективу широкой интервенции. Осветив пять возможных путей на юг для наземных войск Красной армии, генерал Антонов представил оценку японских сил, с которыми предстоит встретиться. Предвидя большую переброску войск из Японии и Китая, он предположил, что японцы смогут (или смогли бы) собрать в Маньчжурии около сорока, а может быть, и пятидесяти хорошо обученных дивизий.