Герберт Фейс - Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

В директиве, переданной отправляющейся в Лондон миссии. президент ясно дал понять, что независимо от того, будет или нет Британия соглашаться на высадку через Ла-Манш в 1942 году или весной 1943 года, он по-прежнему считает, что Германия является тем врагом, который должен быть уничтожен первым.

«Я возражаю против того, – писал он, – чтобы все наши усилия были направлены в Тихоокеанский регион, чтобы как можно скорее добиться поражения Японии. В высшей степени важно, чтобы мы понимали, что разгром Японии вовсе не означает разгрома Германии и что сосредоточение наших сил против Японии в этом или в 1943 году увеличит шансы Германии в установлении господства в Европе и Африке. С другой стороны, совершенно очевидно. что поражение Германии или удержание ее всеми возможными способами в 1942-м и в 1943 годах неизбежно приведет к полному разгрому Германии на европейском и африканском театрах войны и на Ближнем Востоке».

Интерес представляет следующая фраза: «Поражение Германии означает поражение Японии, причем, возможно, без выстрелов и кровопролития».

Интересно, что эта директива от 16-го числа сильно отличается от проекта, подготовленного Военным департаментом и представленного на рассмотрение президенту 15-го числа. Интересно также, что Черчилль в «Hinge of Fate» пишет, что рассматривает эту директиву как наиболее компетентное предложение, касающееся военной стратегии, из всех, которые когда-либо предлагал президент Рузвельт. Другая убедительная причина, на которую ссылался президент, – это невозможность нанесения решающего удара до тех пор, пока мы не сосредоточим усилия ВМС в этом районе. Не надо забывать, что существовала огромная потребность в авианосцах и десантных судах. В разговоре с Гопкинсом относительно его поездки в Лондон президент особо подчеркнул, что «армия с авиацией не являются решающей силой. Необходимо усиление военно-морского флота, а на это потребуется время».

В Лондоне Гопкинсу, Маршаллу и Кингу пришлось столкнуться с непреклонной позицией Британии. В отчетах президенту Гопкинс особо подчеркивал этот момент. Президент по-прежнему соглашался на операцию «Торч» в Северной Африке, дающую возможность американским сухопутным войскам развернуть наступление на Германию в 1942 году. Именно это решение определило приоритетность североафриканской экспедиции над остальными американскими военными действиями в других частях мира.

В течение следующих месяцев в Тихом океане было проведено несколько оборонительных операций и даже наступательная тактическая операция с ограниченной задачей. Военно-морские силы под командованием Макартура встретили менее значительное сопротивление со стороны военного ведомства, чем это было бы в том случае, если бы операция высадки через Ла-Манш была еще только в процессе разработки. Большая часть ВМС находилась уже в Тихом океане. Продолжалась отправка людей и оборудования на Дальний Восток; по крайней мере, до августа это представлялось гораздо более актуальным, чем пересечение Атлантики. Изменения произошли только после того, как операция в Северной Африке получила активное развитие. Заглядывая вперед, можно сказать, что через год после Пёрл-Харбора, в боевых действиях по всему побережью Северной Африки и в подготовке к высадке через Ла-Манш в 1943 году, численность американской армии, задействованной в Тихоокеанском регионе против японцев, равнялась, по грубым прикидкам, численности армий Соединенного Королевства и Северной Африки, вместе взятых. Всего в двух регионах было задействовано примерно семьсот тысяч человек, и порядка трети самолетов Соединенных Штатов находилось на тихоокеанском театре военных действий.

Существенным отличием от операции «Болеро» являлось использование бомбардировщиков. В памятной записке от 24 октября, направленной Комитету начальников штабов, Рузвельт заявлял, что необходимо любой ценой удержать Гвадалканал, и добавлял: «Вскоре мы будет заняты на двух фронтах, и нам необходимо иметь соответствующую поддержку на каждом, даже если придется пренебречь остальными нашими обязательствами, особенно в отношении Англии…» В этой записке временный приоритет отдавался насущным требованиям тихоокеанской операции, не изменяя при этом основной стратегии.

С этого времени сухопутные и воздушные силы направлялись в основном в Европу. В район Тихого океана было направлено достаточно большое количество ресурсов для успешного проведения наступательных операций. Хотя победа в войне над Германией была еще далека, принцип расширения экспансии в Тихом океане не провозглашался открыто в проектах или решениях Объединенного штаба. Следовало признать, что любое увеличение сил, которые мы отводили на операцию в Средиземноморье, должно было, грубо говоря, приводить к увеличению сил, задействованных в тихоокеанской операции. Военный департамент использовал это в качестве ответной меры в отношении Британии, противостоящей их усилиям направить большую часть американской армии в Средиземноморье. В ответ на согласие перейти в наступление от Африки до Сицилии, данное на конференции в Касабланке в 1943 году, американцы потребовали расширения зоны своих действий в Южном и Юго-Западном Тихоокеанском регионе, реализуя тем самым растущую численность военно-морских сил. Они решительно отстаивали право на эти гораздо более необходимые для проведения военных операций в Тихом океане, а не во время высадки в Северо-Западной и Южной Франции суда. Как позже будет отмечено, это было одной из основных причин отсрочки проведения запланированных операций. Союзники ждали, что с верфей будет сходить в срок необходимое для тихоокеанского театра действий количество судов.