Евгений Кукаркин - Медвежатник

Очнулся в больничной палате. Сильно болит левая сторона тела. Надо мной склоняется голова женщины, она что то лопочет, я ее совсем не понимаю. Теперь замечаю, что ко мне приставлена капельница, от тела тянуться провода и противное пиканье приборов, подтверждает, что я еще жив. Что же там было? Эта коробочка..., как я был неосторожен. Да, а где же Михаил Андреевич, этот... Антонио, что ли? Почему, я один и в больнице. Перед лицом маячит, лицо седого человека в белой шапочке. Он издает странные звуки, мнет мне руку и вдруг исчезает. Меня тянет в сон и тяжелые веки закрывают свет.

Лежу уже три дня. Какие то люди требовательно задают вопросы на разных языках. Один раз промелькнула корявая русская речь, но я не отозвался, эти три дня я мучался вопросом почему коробочка сработала, в чертежах не было даже намека, на какие то датчики, а ведь она точно сработала от них, да еще с задержкой... И еще я понял, что ранен... Меня перебинтовывали уже два раза. Проклятая боль при этом, охватывает левую сторону. Почему в меня стреляли и кто?

Прошла еще неделя и вдруг передо мной появляется знакомое лицо, очень похожее на Мэри Бартон.

- Макс, ты меня узнаешь?

- Мэри?

- Слава богу заговорил, а то все думали, что у тебя отнялся язык.

- Что со мной?

- Говорят, тебя нашли в каком то закрытом заведении, грудь прострелена...

- Почему ты здесь?

- Прислали на опознание. Ко мне домой пришли из полиции, показали твою карточку и предложили поехать сюда.

- А твой кулон выкрали другие, мне его показывали...

- Молчи, я не знаю никакого кулона.

- Тогда зачем ты здесь?

- Я сказала же, на опознании. А потом, ты забыл наш последний разговор. Я обещала тебе отомстить и вот теперь с радостью это делаю, передаю тебя в руки полиции.

Она оборачивается и что то говорит, видно стоящим за ней людям, по-английски.

- Ты сука, Мэри.

Девушка даже подпрыгивает.

- А ты, говно. Пусть тебя посадят, и поделом... Жалко только свою молодую жену, загубил, сволочь, женщину...

Но тут чьи то руки оттаскивают Мэри и передо мной возникает усатое лицо.

- Мистер Караваев, мы из военной разведки, - с акцентом говорит голова. - Хотели бы вам задать несколько вопросов.

- Катись ты...

- Вы не поняли...

- Я сказал, катись...

- Хорошо, мы с вами поговорим потом.

Целый месяц меня обрабатывают. Приходят разные лица и пытаются задать вопросы. По их характеру я понял, им неизвестно, кто был со мной, работаю ли я в КГБ или где еще. У них есть две улики. Вычислила меня английская полиция и Интерпол по заявлению леди Гамильтон, о пропаже кулона, а "свидетельница" Мэри Бартон представила меня как злого гения, при этом конечно, она была овечкой, следила за мной и теперь "правдиво" рассказала полиции, какой я негодяй. Кроме того, в день ограбления сейфа в Одессе, она случайно видела меня в коридоре консульства, но думала, что это посетитель. Я пока матерюсь и посылаю всех допрашивающих подальше.

Еще через месяц, я мог уже ходить, окреп и меня перевели в тюрьму. В камере подсадили к разбитному малому, который неплохо говорил по-русски.

- Вот хорошо, что прислали русского человека, а то потренироваться языку не с кем, - затараторил он. - Как только здесь узнали, что пришлют русского, я сразу попросил начальника тюрьмы, чтобы тебя посадили со мной.

- Ты можешь заткнуться и помолчать.

- Пожалуйста.

Но через двадцать минут его прорвало и мне пришлось кинуть в него подушку и как следует отматерить.

Так мы просидели ругаясь четыре дня.

В этот день, утром, пришел офицер с двумя карабинерами и гражданский чиновник от юстиции. Мой сосед услужливо предложил себя в переводчики.

- Господин Караваев, собирайтесь, вас сейчас отправляют в Англию, торопливо переводит сосед.

- Почему?

- Итальянское правительство решило передать вас Английскому правосудию за кражу брильянтов и ограбление в Одессе..

- Разве вы меня здесь не будете судить?

- Хотели бы, но пока ваше дело абсолютно не понятно и сейчас не может быть доведено до конца. Если вас осудят там, а мы за время вашей отсидки, найдем соответствующие улики, вас будем судить уже мы.

- Меня отправят по воздуху?

- Нет, это слишком накладно возить арестантов в самолетах. Вас отправят по морю. Сухогруз с арестантами, как раз через час приходит в порт. Через четыре дня вы будете на месте.

- Я готов. Прощай, идиот, - говорю переводчику. - Примитивно работаешь. Берите меня, господа или как вас там...

Мне одевают наручники и выводят из камеры.