Евгений Кукаркин: Отдел 'С'

- Больной, как вы себя чувствуете?

Мне смешно. Я читаю в ее мозгах другое.

- "Господи, как я хочу в туалет."

- Все в порядке. Вы идите, со мной все в порядке.

- Куда идти? - растеряно спрашивает она.

- В туалет.

"Откуда он знает?" - семафорит ее мозг. - "Но действительно, не могу."

Девушка убегает и через минуты три появляется.

- Вас как звать, Катя или Маша?

- Катя.

Она удивлена. Другой ее голос говорит.

- "Странно, он назвал мое имя, но я с ним не знакома. Может быть где-нибудь мы встречались?"

- Нет, не встречались.

- О....,- губы ее вытянулись в трубочку, - вы..., я сейчас...

Она убегает. Вдалеке, за стенкой, возникает разговор. Я ловлю его.

- Вася, Васенька, проснись. Парень очнулся, но он... понимаешь, он... Впрочем сходи сам посмотри.

Катя входит не одна, а с молодым парнем, в неряшливо накинутым халате.

- Как себя чувствуете, больной?

Сам-то он думает по другому.

- "Что еще выкинет этот идиот? Надо же, заступил на место Гришки, а теперь вляпался."

- Все в порядке доктор, но я не идиот.

- Тебя никто идиотом не называет.

- "Наверно совпадение, надо его успокоить."

- Меня не надо успокаивать. Со мной все в порядке.

- "Неужели... он читает мысли?"

- Немножко читаю.

Я вижу он в шоке. В его голове, черт знает что от бутылочек валерьяны до доктора Тромба.

- Больной, вам нельзя перенапрягаться. Катенька, дайте больному снотворное.

"Надо срочно позвонить Тромбу и подальше, подальше отсюда."

Может ему тоже мысленно ответить.

"Куда помчался? Стой!"

Васенька как подрубленный останавливается и поворачивается с измученным лицом ко мне. Теперь я сам удивляюсь, мне удается влиять на него. Может попробовать чего-нибудь ему еще сказать.

"Господи, что ему от меня надо?" - стонет Васенька.

- "Ладно, иди."

Васенька исчез, чувствую возникновение опасности справа от койки.

- "Только бы успеть..." - несутся ко мне мысли.

Это Катя. Но что же она хочет? Пользуясь моей неподвижностью, она подкралась сбоку и вколола укол. Эх, дубина, надо было бы ее остановить... Я еще пытаюсь сопротивляться.

- "Иди, дура, к Васеньке".

Катя вытаскивает иглу шприца из моей кожи и покорно идет в коридор к Васеньке.

- Ты чего? - слышу я.

- Не знаю.

- "Чертовщина какая то."

Ловлю еще какие то мысли, но сон подрубает сознание.

Около меня три человека. Я открываю глаза и узнаю только Васеньку и Катю.

- Он открыл глаза, Григорий Петрович.

Сразу поплыли мысли от широкоплечего великана.

"Если этот недоделыш Васенька, говорил правду, то это чудо. А может это бред сивой кобылы?"

- Нет, доктор, Васенька говорил правду.

Великан подпрыгивает. В глазах его изумление.

- Больной, давайте я вас осмотрю.

Он протягивает ко мне руку, которая дрожит от возбуждения, щупает мои лоб, плечи, шею.

- "Может не надо повторной операции. Мелкие крошки кости пусть так и сидят в его мозгах. Пластинку, я вроде установил нормально, а если копаться в его мозгах, может быть будет еще хуже."

- "Вы правы, доктор, лучше не надо."

Тромб весь передергивается, его пальцы вздрагивают.

- "Забыл, он же читает мои мысли. Надо все продумать. Самое важное, отделить в отдельную палату и что бы меньше знали об этом случае."

- "Может лучше в общую?"

Доктор не доходит до двери резко поворачивается и говорит мне.

- Нет, лучше в отдельную.

Васенька изумленно смотрит на доктора, на меня, потом бежит за доктором за дверь. В палате только Катя.

- "Что же происходит? Все забегали, а мне что делать. Тромб похоже совсем чокнулся. Таким я его не видела. Ну и что, парень обладает каким-то чудесным свойством данным от бога, радоваться надо, а у него руки трясутся."

- "Катенька, ты прелесть."

Девушка улыбается и гладить шершавой ладошкой по моей щеке.

- Тебе надо больше отдыхать, сил набираться.

Она открывает портьеру затемненного окна и уходит.

Теперь я как король. Отдельная палата, телевизор и обслуживание по высшему классу. Кроме Тромба, из врачей в палату никого не пускают. Дежурная сестра всегда закрывает дверь с той стороны на ключ. Если надо, выпускают в туалет по звонку и пропускают уборщицу или сестру с едой в строго определенное время. Слух стал такой обостренный, что я могу через стенку вслушиваться в трепотню сестер или нянечек, особенно в "мертвый час" или после "отбоя".

Стол дежурной сестры стоит в пяти метрах от двери и настроившись я слышу примерно такой разговор.

- А в этот-то одиночной палате, говорят убийца. Я слышала от Машки, что приходил следователь с Большого Дома, приказал его запереть. Сам Тромб, когда входит в палату, всегда креститься. Наверно боится, что тот его прибьет.