Евгений Кукаркин - Пределы выживания (Полигон - I)

Я запрыгиваю на свободный угол телеги и прижимаюсь к ящику. Мужик хлестнул кобылу.

- А ну пошла, стерва.

Староста, рябой, волосатый мужчина, принял меня в своей избе.

- Привет, доктор.

- Здравствуйте, Валериан Иванович.

- Никак опять что то произошло, вы так зря сюда не приезжаете.

- Да произошло. Завтра на ваш поселок... во общем один человек сообщил мне, что в компьютер по ошибке занесены координаты вашего поселка и теперь возможно несчастье, ракета может упасть в заданную точку.

- Этого не могет быть, доктор. Что за человек сообщил вам об этом?

- Неважно кто, важно то, что этому товарищу можно верить.

- Не знаю, доктор. Я в такую чушь поверить не могу. Командир части мой хороший друг и никогда позволит спустить ракету на нас.

Я в отчаянии. Этого мастодонта не сломать.

- Хорошо. Поверите мне хоть немножко, хотя бы закройте магазин, чтобы народ возле него в этот день не шатался.

- Глупости. Не баламутьте людей, они вам голову за это оторвут.

- Валериан Иванович, недавно стерли с лица землю Камышевку, женский монастырь. Неужели вы не понимаете, что следующая ваша очередь?

Староста поскреб свою бороду.

- Лучше лечите людей, доктор.

Все ясно.

До конца дня заходил в каждый дом и прямо умолял матерей завтра, не отпускать детей на улицу, чтобы дома держали взаперти и сами не выходили. Все вежливо соглашались. Какой же будет завтра день, поверят мне люди или нет? Староста мне точно напакостит и мало того, раз он друг командира части, накапает на меня, правда... если останется жив.

Поздно вечером, я остановился в доме Пашки, того самого мальчонки, которого пытался вылечить от экземы. Сам парнишка болтался по поселку, а я напросился у его матери на ночь. Часов в десять вечера в дом ворвался Пашка.

- Дядя доктор, там староста собрал у себя перед крыльцом мужиков и говорил им о вас плохо. Говорил, чтобы не слушали вас и что вы сошли с ума.

- Подслушал что ли?

- Так, перед домом же, кто был на улице, тот и слыхал.

- Завтра будет тяжелый день, Пашка.

- Это по поводу ракеты?

- Да.

- Так их эвона сколько кругом падает, наши привыкшие.

- Это особая ракета. Она с инфекцией.

- Ну и что? В прошлом году с ипритом была, правда недалеко от поселка шлепнулась, тетку Катю и ее дочку в раз прожгло, а плотника Гаврилу, когда он их после смерти в гроб укладывал, все руки до костей съело. Иприт то наверно хуже вашей ...фекции.

- А где Гаврила живет.

- Так он как в госпиталь попал, так еще из него и не вышел.

- Ладно, малыш, ты то хочешь быть здоровым?

- Конечно.

- Так надо всегда слушаться доктору и доверять ему.

- Так это же нашему старосте сказало несколько мужиков.

- А он что?

- Ой как он ругался, сказал, что военные и так нам милость оказывают, кормят, поят, а тут не хватало чтобы мы совсем без всего остались. А вас обозвал шарла...та...ном, во как.

- Завтра день покажет.

Я проснулся когда солнце поднялось.

- Сколько время?

Пашка, взглянул на ходики.

- Десять уже.

- Чего же меня не разбудили?

- Так вы же не просили.

Мне дали поесть варенной картошки и крепкого чая. После завтрака, мы с Пашкой сели у окна и с тоской смотрели на улицу. Все же некоторые не послушались меня. То тут , то там иногда пробегали по улице фигуры взрослых и детей.

До чего же занудно летит время. Пашка все рвется на улицу и с трудом заговариваю его. В два часа дня, вдруг земля вздрогнула.

- Назад, - я схватил в охапку Пашку и оттащил от окна.

Мать о он со страхом смотрели на меня, а я спешно натягивал костюм химзащиты.

- У вас есть какие-нибудь марлевые повязки на лицо? - спрашиваю их.

- Да, - мать достает из комода два респиратора. - Вот, нам выдавали, давно правда.

- Одевайте, из дома ни шагу.

Я одел костюм, маску и пошел к дверям.

Поразительная тишина над поселком. На улице уже ни души. Долго обхожу поселок, пока на одном из огородов не обнаруживаю длинный корпус ракеты. Рядом яма от взрыва. Начинаю методичный обход поселка. Меньше половины домов все же заражены. В них одни трупы, будучи еще живыми они перезаражали друг друга и теперь лежали во всех углах изб в неестественных позах.

Сам староста жив, он испугано хлопал на меня глазами, когда я ввалился в его избу.

- Ну что, сволочь, убедился, - говорю ему.

- Так это...

- Там в западной стороне поселка, почти все семьи погибли. Это на твоей совести, подонок.

Повернулся и ушел разбираться дальше.

Через час приехали солдаты, они оцепили поселок. Несколько военных, одетых в защитные костюмы, двинулись по улице. Я к ним вышел из-за угла дома.