Евгений Кукаркин - Всегда есть надежда

- Ей парень, - слышу голос. Это один из железнодорожников, который лежит связанный недалеко от меня. - Давай я тебе попытаюсь развязать руки. Бежать тебе надо, ведь вернуться - убьют.

Я извиваясь телом, перекатываюсь к нему и подставляю руки. Чувствую на ладонях его дыхание и прикосновение лица. Мужик зубами пытается перегрызть провод. Наконец путы ослабли и я, раскачивая ладони, выдергиваю одну руку. С трудом снял с себя провода и поднялся на ноги. В окно видно, что от нашего состава в сторону станции идут человек шесть с оружием. Это за мной мелькнула мысль.

- Вот черт, уже идут гады...

- Парень, беги, - просит железнодорожник.

- Я вас развяжу.

- Время нет. Они сейчас вернуться. Нас может бог помилует, а тебе все рассказать нашим надо будет... Беги.

Я рванул двери, выскочил на дорогу и помчался в густой лес, как раз напротив станции.

Я далеко не ушел, спрятавшись среди деревьев следил за домиком, из которого только что удрал.

Вооруженные парни неожиданно появились из-за угла и ввалились в двери станции тут же двое вылетели обратно и стали оглядываться, без конца матерясь. Минут через пять, вся шестерка парней поспешно покинула станцию и направилась в сторону нашего эшелона. Еще подождал немного, но тут где-то далеко эхом отозвалось шумное движение груженого состава. Я рванул к домику станции и влетел внутрь. По прежнему на полу лежат связанные железнодорожники, на стенке уныло висит разбитый телефон, остатки искалеченного телетайпа раскиданы по помещению.

- Живы? - спрашиваю неподвижные тела.

Одна голова оторвалась от пола. Большой кровоподтек расплылся на половине лица.

- Это ты? - узнал меня железнодорожник.

- Эти ушли, а там эшелон идет.

- Ага. Вон на стенке сумка с флажками, останови состав, он скоростной, мимо пройти должен. Сообщи машинисту, то произошло. У них должна быть радиостанция.

Я хватаю сумку и выскакиваю на деревянный настил перрона. С западной стороны видна приближающаяся глазастая махина тепловоза. Выдергиваю красный флажок и отчаянно размахиваю им.

Тепловоз чуть проскочил меня и, кончив визжать тормозами, остановился. Голова машиниста высунулась в окно.

- Что-нибудь на линии? Почему не передали по радио.

- Срочно свяжись с диспетчером. Пусть сюда присылают милицию. Бандиты напали на разъезд, разграбили поезд на запасной ветке и избили служащих. Есть убитые.

- Чего мне байки заливаешь? Какие бандиты?

- Я тебе сейчас приведу начальника разъезда. Если он конечно, еще жив... Подожди немного. Ему нужна медицинская помощь.

Вижу по глазам, что сомневается. Поэтому бросаюсь к станции... Тот что говорил со мной, лежит, закрыв глаза. Я переворачиваю его на живот и начинаю распутывать провода на его руках. С трудом сдергиваю путы с ног и поднимаю мужика.

- Пойдем. Там этот... не верит.

Почти на плече выношу его а перрон и бегу к тепловозу. У гудящей трясущейся машины сбрасываю тело на землю.

- Смотри, это первый, там в домике второй без движения, а на запасной ветке одни трупы, - кричу упрямому машинисту.

И вдруг мой мужик открыл глаза.

- Ваня...

Но машинист не заметил этого, он исчез в будке тепловоза и через минуты две высунулся в окошко. Он закричал мне.

- Я передал все. Жди милицию, а пока я пошел нагонять график.

Рявкнул гудок и тяжелый состав стал медленно набирать ход.

Милиция на дрезине прибыла только через четыре часа. Они сразу оцепили мертвый эшелон. Появились военные, потом затрещал вертолет и вскоре разъезд наполнился гражданскими и милицейскими начальниками.

Меня сопровождает двое гражданских, представителей ФСБ. Мы подходим к моей теплушке. Через отодвинутые двери, я вижу на полу неподвижное тело.

- Кто это? - спрашивает меня худощавый ФСБешник.

- Мой начальник. Старший стрелок.

- Залезай.

Я запрыгиваю в теплушку и вижу Ваську. Он неподвижно лежит на нарах, скрючившись в комок.

- А это кто?

- Тоже стрелок. Васька...

- Сколько вас было?

- Четверо. Мы с Юркой лежали вот здесь на насыпи, - я показываю пальцем место от куда мы стреляли по напавшим. - Но его здесь нет.

- Ты о чем?

- Юрки здесь нет. Он лежал со мной в этой канавке, когда я побежал на станцию.

- Ладно, пошли к пульману.

Я соскакиваю с теплушки и мы идем к соседнему вагону. Вид его ужасный, двери сорваны взрывом, железо покрыто вмятинами от пуль, по средине вагона разворочена дыра. У насыпи лежит на животе мертвый солдат.

- Его знаешь?

- Нет. Я из всего вагона видел только инкассатора. Он приходил к нам при стыковке пульмана.