Мари-Пьер Рэй - 1814. Царь в Париже

«Превратности войны привели меня сюда; ваш император, бывший моим союзником, трижды обманывал меня. Он явился в самое сердце моего государства, чтобы принести туда зло, следы которого изгладятся нескоро. Справедливая оборона привела сюда, но я далек от желания воздать Франции злом за то зло, что претерпел. (…) Французы — мои друзья, и я хочу доказать им, что пришел воздать добром за зло. Наполеон — мой единственный враг» {38} 38 Цит. no: Alexandrana, ou bons mots et paroles remarquables d’Alexandre I er pendant son séjour dans Paris; précédé d’un précis des opérations de l’empereur de Russie et de ses augustes alliés pour rétablir Louis XVIII sur le trône de ses ancêtres; et suivi de détails sur les derniers moments [sic] du général Moreau. Anonyme. Paris: Lemercier, 1815. P. 39–40. .

И он изложил свое кредо, то, что ему предстояло еще не раз повторить в ходе своего пребывания в Париже:

«Какое-либо примирение между мною и им отныне невозможно; но, я повторяю, у меня во Франции нет других врагов. (…) Я уважаю отвагу и славу всех храбрецов, против которых я сражаюсь вот уже два года, и которых я научился уважать во всех положениях, в которых они оказывались. Я всегда готов отдать им должное и воздать ту честь, которой они достойны. Итак, господа, скажите парижанам, что я вступаю меж их стен не как враг, и только от них зависит, чтобы я стал им другом» {39} 39 Mémoires du chancelier Pasquier. Op. cit. P. 246. .

Миновав заставу Ла-Виллет, шествие двинулось к югу. Посреди гробовой тишины оно прошло через ворота Сен-Мартен, двинулось по Итальянскому бульвару, затем по бульвару Мадлен, пересекло площадь Согласия и направилось к Елисейским полям. Повсюду на его пути собиралась плотная толпа мужчин, женщин и детей; бульвары, проспекты и улицы были переполнены {40} 40 Ibid. P. 254. , а окна и крыши почернели от множества людей.

Жители предместий молчаливо встречали вражескую армию. Они испытывали беспокойство, недоверие и враждебность — испытание было тяжелым для этих пылких патриотов, все еще преданных фигуре отца-императора. Что же до солдат коалиции, они колебались от восторга до недоверия. Двумя днями раньше, 29 марта, когда они увидели вдалеке башни города, ими завладел самый настоящий «восторг» [10] Выражение принадлежит Александру Михайловскому-Данилевскому. См.: Михайловский-Данилевский А.И. Мемуары, 1814–1815. Указ. соч. С. 37. , которое описал Александр Михайловский-Данилевский, один из царских адъютантов:

«Париж! Париж! Вот он!.. Забыты трудности, усталость, болезни, раны; забыты падшие друзья и братья, и мы стояли как вновь оживленные на высотах, с коих обозревали Париж с окрестностями» {41} 41 Там же. .

30 марта в штабе все сидели допоздна. Не спалось:

«Армия провела вечер и ночь в веселости, все приготовлялись к торжественному шествию, солдаты чистили свое оружие и конскую сбрую, офицеры примеривали лучшие мундиры свои» {42} 42 Там же. С. 40. .

Утром 31 марта, подходя к столице, «порываемые любопытством» солдаты все с большим трудом заставляли себя держаться в строю. Им не терпелось своими глазами увидеть город, в котором они уже знали каждый дом, каждый музей, театр и кафе, хотя еще ни разу не бывали там. Для тысяч молодых офицеров, таких, как Александр Михайловский-Данилевский, воспитанных гувернерами-французами в любви к Франции и ее столице, Париж воплощал удивительно знакомую реальность: «Будучи с детства образованы иностранцами, мы привыкли слышать от них, что Париж есть столица вселенной, вместилище всего прекрасного и изящного» {43} 43 Там же. С. 49–50. . Русские офицеры были взволнованы, готовясь вступить в этот город, который «в течение веков давал уставы во вкусе, в модах и просвещении, в котором хранились сокровища наук и художеств и который вмещал в себя все утонченные наслаждения жизни» {44} 44 Там же. С. 40–41. . Некоторые, самые отважные, даже нарушали запреты, чтобы отправиться на поиски парижских злачных мест: «Я помню, что 31 марта 1814 года я стоял на страже у заставы Сен-Мартен; первые слова, с которыми ко мне обратился молодой калмыцкий офицер, едва говоривший по-французски, были просьбой указать, где находятся Пале-Рояль и театр Брюне» [11] Речь идет о театре Варьете. Он был основан в 1807 году. Его создательница, мадемуазель Монтансье, на самом деле звалась Маргарита Брюне, и театр тоже был известен как театр Брюне. Как видим, это название было известно молодому калмыцкому офицеру! Brazier N. Chronique des petits théâtres de Paris depuis leur création jusqu’à ce jour. Paris: Allardin, 1837. Цит. no: Montclos B., de. Les Russes à Paris au XIX e siècle, 1814–1896. Paris: Musée Carnavalet, 1996. P. 16. . Но таких было немного. Большинство не осмеливалось нарушить приказ, тем более что их впечатляла молчаливая толпа местных жителей, собравшихся у них на пути, вселяя в солдат даже некоторое беспокойство: