Майкл Карлей - 1939. Альянс, который не состоялся, и приближение Второй мировой войны

Да и сам советский режим выглядел не лучшим образом в этих переговорах. Сталинские чистки продолжались и к середине 1937 года буквально выкосили высший командный состав Красной армии. Старшие командиры, такие как маршал Тухачевский, обвинялись в измене судом военного трибунала и без промедления уничтожались. И если истребление старых большевиков-революционеров, которые всегда были как кость в горле у Запада, мало заботило кого-либо во Франции, то исчезновение многих уважаемых советских военачальников означало ослабление возможностей Красной армии. Получалось, что Советский Союз был либо на самом деле наводнен изменниками, либо управлялся безумцами, которые ополчились на своих лучших генералов. 77 В любом случае чистки в Красной армии давали французскому генеральному штабу идеальный повод отказаться от дальнейшего обсуждения военного сотрудничества.

Советы тоже полагались на Францию все меньше. Посол Суриц в Париже представил разгромный доклад, описывающий ситуацию во Франции вполне в духе «декадентских» оценок Дюрозелля или Вебера. Страх перед завтрашним днем, писал Суриц в ноябре 1937 года, усиливается буквально на глазах; Франция видела опасность буквально повсюду и совсем потеряла голову. Британия оставалась главным союзником Франции и французское правительство было готово сохранить связи с Лондоном любой ценой, пусть британцы и не очень заботились о французских интересах. Главным в политической повестке были «красная опасность» и «ненависть к социалистической революции». Интересы Франции и Советского Союза расходились уже почти по всем вопросам. Для французского правительства пакт о взаимопомощи был просто страховым полисом от советско-германского сближения.

Суриц не мог понять сути французской политики еще и потому, что правительство действовало вразрез с собственными национальными интересами, особенно в Испании. Он мог объяснить это себе лишь господством классовых интересов над национальными, французским поклонением перед британской мощью, которая почиталась единственной реальной защитой от нацистской Германии. Для Франции и особенно для Британии было очевидно, что Советский Союз сыграет в борьбе против фашизма решающую роль, но не менее очевидно было и то, что поражение фашизма приведет к усилению советского влияния в Европе. Такой ценой победа над фашизмом была нежелательна. Франция, говорил Суриц, «неизбежно докатится до полного капитулянтства перед Гитлером и [Бенито] Муссолини». 78

В конце 1937 года советское правительство было серьезно обеспокоено ситуацией в Европе и ослаблением франко-советских отношений. Посол Кулондр предупреждал Париж об опасности советского отхода от Европы из-за провалов коллективной безопасности. Это был «длинный список разочарований», как сказал Литвинов, он заставил Москву всерьез задуматься об отношениях с Францией. Немаловажно было и то, что, как отмечал Кулондр, негативные последствия чисток в Красной армии будут преодолены довольно быстро. Советская военная мощь оставалась не такой уж малой, перевооружение по-прежнему оставалось главным приоритетом, а советская индустрия была одной из самых мощных в Европе. Советский Союз вполне мог играть роль мощной поддержки (d`adossement): его наступательная мощь будет ограничена чисто техническими возможностями, но тем не менее останется важным подспорьем для Франции и Британии. Францию никто не заставлял любить сталинский режим, говорил Кулондр, альянс с большевиками не был результатом каких-то чувств, не больше, чем французский союз с царями. И еще не стоит забывать вот о чем, рассуждал он, почему в первую очередь мы хотим лучших отношений с Советским Союзом. Когда мы договариваемся с людьми вроде фашистов, которые привыкли размахивать пистолетом у нас под носом, лучше не создавать у них впечатления, что мы в то же время отказываемся от помощи одного из наших мощнейших союзников. Больше того, если мы откажемся от советской поддержки, это может подтолкнуть Москву к восстановлению и укреплению связей с нацистами, чтобы не оказаться в политической изоляции. 79

Кулондр был французским реалистом. Он был карьерным дипломатом, который еще в 20-е годы участвовал как делегат в провалившейся советско-французской конференции (1926—1927 гг.) по улаживанию экономических и политических разногласий. В 1926 году он стал заместителем руководителя отдела по экономическим и торговым вопросам на Кэ д`Орсе: при Поль-Бонкуре он принимал непосредственное участие в торговых переговорах, которые привели к подписанию в январе 1934 года франко-советского торгового соглашения. Потом он занимался планом торговых кредитов и займов для Советского Союза, чтобы подкрепить политические отношения. Но в январе 1936 года этот проект, не без участия Банк де Франс и других, был отклонен; примерно в то же время в Лондоне подобный проект был погребен властью Идена. 80 Когда Альфан попросил о переводе из Москвы, Кулондр оказался идеальной кандидатурой, чтобы заменить его. Одним из главных достоинств Кулондра была его убежденность в опасности перемены советского внешнеполитического курса и советско-нацистского сближения.