Тадеуш Квятковский - Семь смертных грехов

- Кто тревожит ночью святой монастырь? Брат Макарий узнал голос привратника, отца Поликарпа.

- Это я, преподобный отец, - кротко ответил Макарий, - слуга монастырский и квестарь милостью божьей.

- Так это ты, брат Макарий?

- Я, отец мой, и падаю от усталости. Небольшое окошко в калитке с треском отворилось. Оттуда выглянула всклокоченная голова старого монаха.

- Покажись-ка, не сатана ли ты, дышащий огнем? Брат Макарий сунул физиономию в окошко.

- Действительно это ты. Твою бородавку на носу я сразу узнал. Такой гадостью не станет украшать себя даже самый хитрый дьявол. Входи, брат.

Заскрежетал ключ в замке, и брат Макарий с трудом протиснулся через узкую щель на монастырский двор.

- Ну, как, брат, принес что-нибудь хорошее? Ведь милосердных людей становится все меньше в этой земной юдоли.

Брат Макарий показал на мешок, затем вытащил кошель и потряс им над ухом привратника.

- Ого! - изумленно прищелкнул языком отец Поликарп. - Придется переменить свое мнение о ближних.

- Не спеши, преподобный отец, мне удалось пока только схватить быка за рога.

- Молодец, - похлопал привратник квестаря по щеке, - таких бычков да побольше бы.

- Я присмотрел, отец мой, довольно большое стадо бычков, и кто знает, не будем ли мы их доить с помощью божьей.

- Бычков - доить? Ах ты, язычник! - Привратник погрозил пальцем. - Ну, а мне, братец, принес что-нибудь?

Квестарь почесал бородавку.

- А что бы ты хотел?

- Ну, это самое... - Привратник внимательно осмотрелся, нет ли поблизости кого-нибудь, и, убедившись в том, что они одни, приложил сложенную трубочкой ладонь ко рту, а голову закинул назад.

Брат Макарий вытащил из мешка небольшой бочонок и передал его отцу Поликарпу. Тот блаженно улыбнулся.

- Бог тебе заплатит, братец, - радостно закивал он головой. - Бог вознаградит тебя. А я-то напугался, как бы ты меня не подвел. Водочка?

- Она самая.

- Превосходно! - воскликнул привратник, но тут же, спохватившись, приложил палец ко рту: - Ни-ни!

- Ни-ни!

- А то, знаешь, отцы наши не одобряют моих наклонностей. А я ведь не греха ради, а лишь для подкрепления здоровья.

- Понимаю, - ответил брат Макарий, - иначе бы я не старался.

- Ах ты, золотой мой, - расчувствовался привратник, - какой же ты умный! Какой ты добрый! Тебя бы аббатом сделать!

- Каждый сам себе аббат. А где же преподобные отцы?

- Молятся, брат.

- А ужинали?

- Поужинали, брат, каши ни крупинки не осталось.

- Ну, ничего, - сказал квестарь, видя озабоченное лицо привратника. Пойду в сад, подышу на сон грядущий свежим воздухом.

- Иди, брат мой! Да только смотри - ни-ни!

Брат Макарий жестом успокоил его. Привратник поднял бочонок и, оглядываясь, осторожно двинулся вперед, за ним с мешком на спине потащился квестарь. Когда отец Поликарп скрылся в своей келье, квестарь направился в сад, в поисках укромного уголка, где можно было бы перекусить кое-что из принесенных запасов. Вдруг он чуть не вскрикнул от страха: перед ним стояла высокая фигура, широко растопырив руки.

- Всякое дыхание да хвалит!.. - Брат Макарий перекрестился, выпустив из рук мешок.

- Отойди, сатана! - зарычал кто-то резким голосом. Услышав это, отец Макарий расхохотался. Фигура попятилась и закрыла лицо руками.

- Отец Пафнутий! Ну и перепугал же ты меня!

- Отойди, сатана, и не вводи меня в соблазн! Квестарь приблизился к монаху, упорно повторявшему заклятия.

- Опять эти адские выродки терзают преподобного. отца? Вот подлая шайка!

Отец Пафнутий медленно открыл лицо и, с беспокойством рассматривая брата Макария, беззвучно шевелил губами. Наконец он прошептал:

- Сил больше нет.

- Где же они теперь?

- А ты кто?

- Брат Макарий, квестарь.

Отец Пафнутий схватил его за рукав и притянул к себе.

- Раньше они были вот тут, - и он ударил себя в грудь, - а теперь перешли сюда, - он показал на дерево.

- На яблоню?

Раздраженный монах прошептал злобно:

- Тут, - показал он на яблоки, в изобилии висевшие на ветвях. - Но я их бью. - Отец Пафнутий схватил палку, лежавшую у его ног, и начал колотить по ветвям. - Вот вам, бесы, окаянные, вот вам!

Яблоки градом посыпались на землю. Монах, тяжело дыша от усталости, бил все сильнее и сильнее.

- Так им и надо, - поддержал его брат Макарий и хотел было обойти монаха, но тот вновь преградил ему дорогу.

- Пойдем-ка, - хитро прищуриваясь, сказал он, словно задумал какую-то важную операцию.

Квестарь шагнул за ним. Они вошли в небольшую беседку, стоявшую в углу сада. Монах сел на землю и заплакал.