Луис Ламур - Бендиго Шефтер

- Здесь будет то же самое, - сказал я ему. - Там, где человек, там и работа. К счастью.

- К счастью?

- К великому счастью. Еще ведь бывает ад. Это когда здоров как бык, вокруг семья, а работы нет. Дети голодные, руки пустые, жене не из чего приготовить обед. Даст Бог, вы избежите подобной судьбы.

Вагон дрожал под порывами ветра. Льдинки, летящие вместе со снегом, барабанили в стекла. Пришел кондуктор.

- Нужно открывать двери, а то они примерзнут.

- Далеко ли станция?

- Кажется, нет. Остановимся там, вы меня убедили.

Он прошел дальше по вагону. Я смотрел ему вслед. Галоши его были в снегу, а снежные следы, что он оставил в прошлый раз, так и не растаяли.

Ко мне подошел тот, вежливый. Его звали Миллером.

- А что там на этой станции? Там поселок? Люди?

- Не думаю. Поселок умер, ему незачем было жить, - сказал я, и меня пронзила боль, потому что я вспомнил наш город. - Его покинули. Может быть, мы сможем набрать там дров.

Поезд стал тормозить, замедляя ход, в ночи раздался полный тоски гудок паровоза.

В дверь просунулась голова кондуктора.

- Вот ваша станция. И там виден свет.

Поезд остановился. Мужчины закутались, подняли воротники и спустились по обледенелым ступенькам. У заколоченного станционного здания высились поленницы дров. Мы бросились к ним.

- Можно сломать дом, - предложил Уильямс. - Хорошие будут дрова, сухие.

Но только мы принялись разбирать ближайшее строение, как вдруг из вьюги возник человек с фонарем в руке и винтовкой.

- Эй, вы что тут делаете? - крикнул он.

- Запасаемся дровами, - ответил кондуктор. - У нас топливо кончилось.

Подошел еще один, тоже с винтовкой.

- А ну, валите отсюда! - рявкнул он. - Вы там, в поезде. Вы куда-то едете. А мы тут, и впереди долгая зима. Полезайте в вагон и дуйте отсюда!

- Дрова, что лежат на станции, принадлежат железной дороге, - заспорил кондуктор. - Мы возьмем только их!

- Ни хрена вы не возьмете! - На нас смотрели дула двух ружей. - Нам эти дрова самим нужны. Проваливайте. Не согласны - оставайтесь, только мы будем стрелять.

- Черт с ними, - сказал я тихо кондуктору. - Он вообще-то прав. Им тут еще целую зиму тянуть. А мы уже немного нагрузили.

- Может, взять их с собой? - сказал кондуктор. - Увезти отсюда?

- Зачем это? - крикнул один из них. - Мы купили тут участки! Другие уезжали, а мы купили! Весной тут все расцветет! Мы здесь разбогатеем!

- Поедем, пока колеса не примерзли, - предложил я. - Где-нибудь дальше найдем дрова.

Мы вернулись в вагон. Машинист дал пар, колеса крутанулись на месте, а потом поезд тронулся и поехал в ночь и в метель.

- Бедняги! - вздохнул кондуктор. - У меня язык не повернулся сказать им.

- Что сказать?

- Об этом местечке. Остальные-то отсюда уехали потому, что узнали правду. Весной начнут спрямлять полотно, и этот место окажется милях в трех-четырех от железной дороги. Эти участки не стоят ни гроша. Здесь снова будут жить одни только койоты.

Глава 41

Через час к нам заглянул кондуктор. У нас был кофе, приготовленный на печке, мы налили и ему кружку. Снег, налипший на его усы, фуражку и плечи, серел, подтаивал и падал комками на пол.

- Снега все больше, - сказал он. - А впереди выемка. Боюсь, что ее замело.

- Выемка? - спросил Фэрчайлд. - Вы имеете в виду - в горе?

- Вроде того. Полмили длиной, тридцать футов шириной.

- У вас есть лопаты? - спросил я.

- Около дюжины найдется. Пробьемся через выемку - там будет полегче. Станция, поселок, магазины. Еда и топливо.

Пока он говорил, поезд начал тормозить. Дернулся, рванулся вперед и остановился окончательно.

Я надел свою куртку из бизоньей шкуры, мы с кондуктором вышли в тамбур и спрыгнули в снег. Подошли к локомотиву. Машинист, здоровенный ирландец, спустился к нам.

- Там все замело, Уолт, - сказал он.

Мы побрели вперед, утопая по колено в снегу. Рельсы перед нами были погребены под восьмифутовым слоем снега, и никто не мог сказать, как далеко простирается занос.

- Мы прошли примерно треть выемки, - сказал машинист. - Вряд ли ее замело до конца, скорее какой-то кусок. Если через него пробьемся, то будем на станции еще до рассвета.

- Давайте лопаты, - сказал я. - Если есть фонари, тащите и их.

Я начал раскидывать снег. Ко мне присоединился Фэрчайлд, а за ним разговорчивый Уильямс.

Он оказался неплохим работником. Мы согрелись, а вскоре нас сменил Миллер с двумя другими мужчинами. Мы вернулись в вагон попить кофе. Паровоз загудел, протащил состав футов на пятьдесят и встал.