Луис Ламур - Чэнси

Мы шли на северо-запад до тех пор, пока не садилось солнце, пытаясь использовать любую возможность для сна. Шли через горы, через бурные ручьи и песчаные дюны, а вслед за нами тянулось облако пыли. Воды не хватало, и у нас пало несколько коров. В пустом раскаленном небе над нами кружили грифы. Обливаясь потом, мы кляли судьбу и заездили лошадей чуть ли не до смерти.

И тут грянул ливень, сохранив наш скот, а возможно, и нас, но превратив земную поверхность в грязную жижу, иссеченную твердыми градинами. Лошадь под Томом упала, и Том ободрал ногу от бедра до колена и вывихнул руку.

Где-то поблизости находился Джулесбург, и мы думали о нем с вожделением, а точнее, о пище не собственного приготовления, которую могли бы там получить. И еще предвкушали увидеть новые лица, кроме тех, что видели каждый день. Мы загнали стадо в лощину среди холмов, окаймленную скалами. Том, который все равно был не в состоянии ехать, вызвался сторожить стадо до тех пор, пока мы не вернемся из города. Джим решил остаться с ним.

Где-то в глубине души у меня возникло предубеждение против Джулесбурга и против охраны стада силами лишь двух человек. Город пользовался дурной репутацией, как и его окрестности. Но нам требовались припасы и хотелось перемен, так что Коттон, Корбин и я отправились в город.

С названием Джулесбург в округе имелось три города. Репутация этого оставляла желать лучшего. С самого начала его история была замешана на крови.

Мы привязали верховых лошадей к коновязи, а вьючных отвели на задний двор магазина, где собирались сделать все наши покупки. Приобрели муку, сахар, сухофрукты, кофе и дюжину больших кусков бекона. Я взял табак и пачку бумаги для тех, кто курит, а также порядочный мешок леденцов. Еще мы купили бобы, рис и несколько банок томатов. Все навьючили на лошадей и приготовили их к отъезду.

- Вы думаете, они в городе? - спросил Коттон.

- Какая разница? - отозвался Корбин. - Если напросятся, получат свое.

- Мы не станем искать неприятностей, - заявил я. - Поедим и сразу уедем. Если они сами не пристанут, мы их не тронем.

Корбин уставился на меня:

- Что за дела? Ты что...

- Не надо. - Я повернулся к нему. - Я тебя уважаю, Хэнди, ты отличный парень, только не говори ничего такого, о чем мы оба потом пожалеем. Прежде всего, у меня есть обязательства перед партнером и перед командой, и я не могу допустить, чтобы меня и моих людей вовлекли в перестрелку только ради того, чтобы доказать каким-то ублюдкам, что мы достаточно храбрые и крутые.

- Келси бы не одобрил, - сказал Корбин с ухмылкой, - то, что ты назвал его ублюдком.

- А кто же он еще? - возразил я на это.

Улицы были забиты телегами и фургонами, и казалось, у коновязи выстроились лошади со всеми клеймами, какие только есть к западу от Миссисипи. Мы присоединились к людям, толпящимся на тротуаре, и проложили себе дорогу к ресторану "Бон тон", низкому зданию с покатой крышей, вывеска которого красовалась над улицей. Внутри стояли длинные, домашнего стиля столы, с каждой стороны тянулись скамейки.

Мы нашли свободные места, Хэнди и Коттон за одним столом, а я за другим, в другом конце комнаты. Сами себя обслужив, мы принялись за еду. Тарелки и чашки, покрытые синей эмалью, выглядели нарядно. Да и вообще есть в ресторане было гораздо приятней, чем сидя на корточках у костра где-нибудь на дороге.

Внезапно дверь растворилась, и в зал вошел Кэкстон Келси, а с ним и Ла-Салль Принц. Они подошли к столу и уселись лицом к Коттону и Корбину. Меня они не заметили, потому что я оказался позади них.

Келси ни разу не видел со мной ни Коттона Мэддена, ни Корбина, и казалось, теперь он не обратил на них особого внимания, но я чувствовал, что о нашем присутствии знает. Он мог заметить наши клейма на лошадях. И мне бросилось в глаза, с какой настороженностью бандиты стали рассматривать посетителей ресторана.

Обычно я ем не торопясь, ожидая, как развернутся события. Но на сей раз управился с едой весьма проворно. Я налил себе еще чашку кофе и тоже принялся наблюдать.

- Там на улице лошади с клеймом "Опрокинутые ТЧ", - произнес Келси. Кто работает на эту команду?

Прежде чем Корбин или Мэдден успели вымолвить слово, я сказал:

- Это мое клеймо, Келси. Мое и Тарлтона. Хочешь заключить с нами сделку?

Он медленно обернулся и посмотрел на меня:

- Чэнси, здесь нет Хикока, чтобы тебя защищать.

- Вот так раз! А я-то думал, он защищает тебя.

В это время в "Бон тоне" находилось не меньше сорока человек, и внимание всех тут же сконцентрировалось на нас, я решил этим воспользоваться и осложнить ему жизнь.