Луис Ламур: Через пустыню

Там была еще одна тропа, во всяком случае, так говорил Джо Уокер. Очень давно по ней продвигались индейцы, а лет пятьдесят - шестьдесят назад проходили испанцы. Рискованная была затея, но нас, Сэкеттов, всегда мучило желание разведать новую дорогу, посмотреть новые земли. Ну, а что касается черноглазой женщины... ей тоже следует посмотреть новые земли. Хотя не думаю, чтобы они ей понравились.

Я раза два взглянул на Доринду Робизо. Она спокойно и крепко спала, и не удивительно, потому что постель у меня хорошая и расстелил я ее на дюне удобной и ровной, получше некоторых матрасов. Я различал только белизну ее лица и черноту рассыпавшихся волос.

Следующие несколько дней будут кошмаром, но почему-то я чувствовал себя лучше, видя ее рядом с собой.

Хотя она и внушала беспокойство. Почему ее преследовали? И не бежала ли она от правосудия?

Вспомнив людей в баре, я засомневался в том, что она нарушила закон. Слишком уж вид у них был бандитский. В одном я был уверен: если придется встретиться с ними здесь, в пустыне, оружие мне пригодится.

А этот широкоплечий парень у бара... Почему он показался мне знакомым?

Я вздрогнул и проснулся, мгновенно перейдя от глубокого сна к тревожной действительности.

Доринда сидела с широко раскрытыми глазами.

- Мне что-то послышалось, - прошептала она.

- Что?

- Не знаю. Что-то меня разбудило.

Мой шестизарядник был уже в руке, и прежде всего я взглянул на лошадей. Они все стояли с напряженными, вытянутыми головами, глядя через пустыню на восток.

Присев, я осторожно положил на землю шестизарядник, вытряхнул сапоги скорпионы имеют обыкновение туда забираться - и надел их.

Посмотрев на небо, определил, что близится рассвет.

- Вставайте и будьте очень осторожны, - сказал я. - В ночном воздухе пустыни любой звук слышен очень хорошо. Мы выезжаем.

Она не стала возражать, и надо отдать ей должное: собралась она быстрее, чем можно было ожидать от не привыкшей к трудностям женщины. Когда я оседлал коней, она уже свернула мою постель, и свернула отлично.

Приблизившись к ней вплотную, я сказал:

- К востоку примерно в миле находится еще один источник.

Я отнюдь не был уверен, что звук донесся оттуда, но, возможно, кто-то ищет воду.

Мы сели на коней, и я поехал впереди, направляясь точно на юг и пуская лошадей по песку там, где это было возможно. Отвесные горы Провиденс-Маунтинс угрюмо вздымались справа.

Переход был трудным, но ночь была прохладной, а небо достаточно посветлело, чтобы можно было различать дорогу. Мы проехали около восьми миль, и скалы остались позади. Провиденс-Маунтинс все еще высились справа, а слева открывалась голая пустыня, простиравшаяся на многие мили к далеким холмам.

- Мы едем на юг, - сказала она.

Это был скорее вопрос, чем утверждение, поэтому я ответил:

- Вы ведь хотите добраться до Лос-Анджелеса. Так вот, я оставляю эту тропу преследователям. Мы едем на юг, а потом на запад к другому перевалу.

Правда, я не сказал, что только слышал от других о том перевале и имею лишь смутное представление, где он находится. Я только знал, что через перевал вела дорога для дилижансов и грузовых перевозок к шахтам Ле-Пасс в Колорадо.

Над далекими горами небо стало лимонным - предупреждение, что солнце скоро будет жечь нас. Где-то на юге были другие источники, но я сомневался, что найти их будет легко. Пустыня имеет обыкновение прятать свою воду в самых неожиданных местах, иногда помечая их ивами, тополями или пальмами, но чаще вода открывается на дне какой-нибудь каменной чаши с низкорослым кустарником или вообще без всякой растительности вокруг. А у нас не было времени на продолжительные поиски.

Она ехала рядом со мной.

- А вы не слишком разговорчивый человек.

- Нет, мэм.

- Вы женаты?

- Если вы интересуетесь насчет шрама на щеке, то я получил его в ножевой драке в Новом Орлеане.

- У вас есть семья?

- У меня? У меня родственников больше, чем яблок на яблоне. У меня родственники по всей стране... но только я человек одинокий, люблю путешествовать... Я по натуре бродяга.

Она поглядела на меня с любопытством и, мне показалось, с легким испугом. Потом сказала:

- Откуда вы, мистер Телль? Вы не сказали мне.

- Нет, мэм, не сказал.

После этого мы проехали молча еще мили две. Показалась длиннохвостая шустрая птица и помчалась впереди нас, весьма довольная компанией. Над нами восходящее солнце меняло цвет неба: серое становилось медным. Горы, лежавшие справа от нас, пока хранили прохладу, но через два часа они станут как раскаленная печка.