Луис Ламур - Конагер

Это был крепко сложенный человек с жестким скуластым лицом, квадратной челюстью и шрамом над глазом. Его лошадь носила клеймо "Пять решеток".

- Куда гонишь скотину? - спросил он.

- Домой, вестимо. Видишь - на них клеймо "СТ". Погуляли, пора и обратно.

- Что-то я тебя не знаю, - протянул он. - Ты новый объездчик у Тэя?

- Точно. Меня зовут Конагер. Мой первый выезд. Знакомлюсь с ранчо.

- А я Тайл Кокер. Тебе бы надо поговорить с Крисом Малером.

- Да мы много с ним говорили. Мы с Крисом вместе недавно работали в почтовой компании.

Кокер метнул на него быстрый взгляд.

- Да, у нас возникли некоторые трудности в общении.

- Слыхали, слыхали... И все же ты бы получше познакомился с Крисом. Всем было бы спокойнее.

- Возможно.

Кокер ускакал, а Конагер, отогнав стадо подальше в глубь территории "СТ", возобновил свой маршрут.

Еще дважды он обнаруживал стада с клеймом "СТ" слишком далеко на севере. Направляя их обратно к югу, он не забывал следить за горизонтом и держал винчестер в руках.

Конагер первым увидел Джонни Мак-Гиверна, который поджидал его возле рощицы кустарникового дуба, но предпочел подняться выше по склону, обогнув заросли.

Заметив его наконец, Мак-Гиверн радостно заорал. Конагер же медленно, будто с ленцой, объезжал рощицу кругом. Он искал следы. Не увидев ничего, кроме следов Джонни, приблизился к костру.

Джонни приготовил кофе, и Конагер спрыгнул с коня. В этом месте, очевидно, часто останавливались объездчики. Повсюду виднелись их следы, но свежими оказались только отпечатки копыт серого мерина Джонни.

- Скотина, в целом, в хорошей форме, - сказал Конагер. - Но некоторые коровы уходят слишком далеко.

- Да? - Джонни взглянул на Кона. - Ты кого-нибудь встретил?

- Только одного ковбоя - Кокера. Он работает на "Пять решеток".

- Вы о чем-нибудь говорили?

Кон вынул из седельной сумки свою кружку и налил себе кофе.

- Так, перебросились парой слов.

Джонни как-то странно смотрел на него, но тот не обратил на это внимания, благодарно прихлебывая кофе.

- Кофе хорош, - отметил он.

- Мы оставляем кофейник на этом кедре. Кто первый приезжает, тот и варит.

- Я буду стараться, чтобы первым приезжал ты. У тебя здорово получается.

- Меня научила мама. Я иногда варил кофе к ее приходу с работы. Джонни обернулся к Кону. - Маме приходилось наниматься на работу. Папа погиб в катастрофе на железной дороге, когда мне исполнилось шесть лет.

- Стойкая женщина твоя мама, - констатировал Конагер. - Надо иметь крепкий стержень, чтобы одной вырастить сына. - Он взглянул на Джонни. - Я думаю, она могла бы гордиться тобой. Ты стал совсем взрослый.

Джонни вспыхнул и решил сменить тему:

- Я всегда жалел, что совсем не помню отца. Какой он был, что за человек?

- Большинство железнодорожников, которых я знал, отличные ребята, сказал Конагер. - Я сам работал на строительстве путей. И в вагонах поездил в свое время немало, со скотом и по-всякому. Они замечательные парни.

- Я его совсем не знал.

- Да, мальчику надо бы знать своего отца - ему нужен живой пример. Мальчики или девочки - все они учатся быть мужчинами и женщинами, глядя на родителей.

- Рядом с нами была лавка, ее держал один человек... Когда мы сидели совсем без денег, он давал нам продукты так... в долг. Я до сих пор не знаю, рассчиталась ли с ним мама или нет.

- Когда-нибудь вернешься и спросишь его. И заплатишь, если должен.

Джонни глядел в свою кружку.

- Я тоже об этом думал. Ты считаешь, надо?

- Угу.

Они посидели молча, прихлебывая кофе и слушая, как кони хрумкают травой. Через некоторое время Кон поднялся и подтянул подпругу.

- Кон? - нерешительно позвал Джонни.

- Да?

- Почему ты не стал стреляться с тем типом? С Кайовой.

- Ты хочешь узнать, не струсил ли я? Нет, пожалуй, нет... Не помню, чтобы я трусил. Страх иногда испытывает любой, но тогда я об этом не думал. Кайова, собственно, не такой уж подлый - просто он переоценивает себя... Чего ради мне, рискуя самому, убивать человека, который выставляет себя на посмешище? Его следовало проучить. Если он выживет и что-то поймет, то будет мне благодарен. Если нет, то какая разница. Запомни, парень: сама по себе репутация никого не делает крутым. Надо знать, не сколько человек он убил, а какие они были. Бойцы или сопляки? И еще - а мог ли он поступить по-другому? Тот, кто убивает, когда есть шанс договориться, - придурок... сумасшедший.

- Он мог убить тебя.

- Мог.

Конагер поставил ногу в стремя и вспрыгнул в седло. Глядя сверху на Джонни, добавил: