Луис Ламур - Конагер

Долго, медленно тянулся вечер; еще дольше и медленней - лунная ночь.

Несколько раз, просто для острастки, обороняющиеся палили вдоль загона, который хорошо был виден из хижины. Только дальняя его сторона не просматривалась. На заре лошади все еще стояли на месте, однако тело убитого индейца исчезло, а к десяти часам утра они поняли, что осада снята.

- Не волнуйтесь, - предупредил Логан. - Если дилижанс не прибудет в Плазу вовремя, солдаты выйдут на поиски.

И они пришли... сорок всадников, целый отряд в полном вооружении.

Глава 5

Апачи появились и исчезли. Напавший на хижину бродячий отряд, как выяснилось позже, пришел с мексиканской границы, из индейских становищ в дальних горах Сьерра-Мадре.

Эви Тил смотрела на побуревшую осеннюю степь и думала о превратностях судьбы, о величии жизни. Всего неделя миновала с тех пор, как она увидела в окно первого индейца, а ей казалось, что прошла уже целая вечность. Столько всего случилось - бой, кровь, страдания, радость спасения! События пронеслись, буря разметала людей. А земля, окружающая их, осталась такой, как и была. Что изменилось в прерии? Да ничего. Тот же покой, те же первозданная сила и безучастность!

Но апачи оставили след в душах Эви и детей. Отныне они всегда будут начеку, осторожны и осмотрительны. Однако противостояние сделало их сильнее, ибо они встретились с врагом лицом к лицу и выстояли.

И еще кое-что обрела Эви Тил - впервые почувствовала себя здесь спокойно, по-настоящему спокойно. До сих пор она считала эту землю враждебной, даже боролась против нее. Но невозможно все время воевать с землей, равно как и с морем. Приходится учиться жить с ней вместе, принадлежать ей, соответствовать ее времени и ее пути. Эви вдруг ощутила, что земля - это тоже живое существо. Она дышала ветром, плакала дождем, мрачнела под тучами и веселела под солнцем.

Когда Эви попала сюда, ее ужаснула заброшенность их дома посреди бескрайних необитаемых просторов. Теперь же хижина уже не казалась ей чем-то чужеродным на этих холмах. Она уже не выглядела как нечто привнесенное извне, а превратилась в часть пейзажа. Да и сама Эви. Разве она та же, какой приехала сюда несколько месяцев назад? Все началось с игры света и тени на поверхности травяного моря. Земля как бы протянула ей руку. Но теперь она должна создать что-нибудь свое, нельзя оставлять землю творить в одиночестве.

- Лабан! Руфь! - позвала ребят Эви. - Давайте разобьем цветник и вырастим цветы.

Дети поглядели на нее с удивлением и в радостном нетерпении.

- Мы выкопаем степные растения и посадим их у дверей, - пояснила Эви. Лабан, ты начнешь первый. Возьми заступ и вскопай грядки по обеим сторонам, от крыльца до угла. Глубину бери четыре фута. Руфь, а мы пойдем за цветами. Найдем маргаритки, и еще я где-то видела индейские гребешки... Пошли!

Когда они вернулись, неся полную корзину бережно выкопанных стебельков, Лабан уже вскопал грядки, разрыхлил их и полил водой.

- Хорошо бы еще посадить деревья, - предложила Руфь. - У нас достаточно воды, а возле ручья растет несколько молодых тополей.

До сумерек они обсуждали, как разместить деревья, чтобы они давали тень хижине и в то же время не мешали дилижансам.

Теперь, уложив детей, Эви часто выходила из хижины, чтобы посмотреть на яркие, безмолвные звезды, прислушаться к ветру, пообщаться с землей. Это было ее личное время, когда она забывала о заботах дня и просто стояла, чувствуя, как ветер касается ее волос, как земля отдает накопленное тепло, и жалобный крик койотов далеко в степи уже не внушал ей страх.

В окне хижины неярко светилась лампа, потому что масло следовало экономить.

До Эви доносилось, как топчутся и время от времени фыркают лошади в загоне или чем-то рассерженный конь бьет копытом.

Джейкоб погиб...

Теперь она поверила в это. Она не знала, как и где он нашел свою смерть - убит или тяжело ранен, - но ни на мгновение не сомневалась, что он не мог так просто исчезнуть, бросив их на произвол судьбы. Джейкоб был слишком предан своему долгу, и для него много значили его дом и дети.

Он никогда не испытывал к ней нежности и, скорее всего, не любил ее. Даже в редкие минуты близости он казался ей не в своей тарелке; и все же она чувствовала, что со временем муж по-своему к ней привязался. Он принадлежал к тем миллионам замкнутых мужчин, которые не умеют по-настоящему выразить свои чувства и, более того, считают это неприличным.

А она нуждалась в любви и нежности и испытывала страшное одиночество рядом с Джейкобом, но не в его силах было дать ей любовь, которой она так отчаянно ждала, о которой так долго мечтала.