Луис Ламур - Мустанг

Но что с ней случилось? В каньоне ее не было, в этом я был уверен, стало быть, кто-то или что-то ее остановило либо заставило свернуть с пути.

Через некоторое время я сказал Мимсу: - Не надеялся тебя больше увидеть после того, как ты одолжил мне жеребца. Мне нужно было как можно быстрее сбежать.

- У них для тебя была приготовлена веревка, это точно, а такой сумасшедшей команды я в жизни не видел. - Мимс рассмеялся. - Они не просто были вне себя от злости, они землю рыли копытами. Вообще-то они повели разговор, чтобы линчевать меня, просто из принципа.

- Что же их остановило?

- У меня в хибаре висело старое крупнокалиберное ружье. После того, как ты смылся, я пошел и зарядил его. Пару раз я замечал, что такое ружье приводит людей в очень мирное настроение. Какой-нибудь парень тебе башку готов оторвать, а достанешь его, и тот вроде как успокаивается. Ну, они подъехали - ругаются, ярятся; я показал им ружье и сказал, что тебе срочно понадобилась лошадь, и я ее одолжил. Жаль, что я его не приготовил, когда появилась Сильвия. Никогда не стрелял в женщин, но эту бы прикончил со спокойной совестью.

К этому времени мы подъехали к ручью Заячьи Уши и пробирались к южному подножию горы, постоянно высматривая чужие следы. И скоро мы их обнаружили.

Это были следы повозки, ведущие на север мимо восточного подножия горы. Мы замедлили шаг лошадей и на всякий случай вынули из чехлов винтовки.

В нескольких милях от тупикового каньона мы наткнулись на лагерь, которым пользовались дня два, однако сейчас он был пустым. Следующий лагерь они, скорее всего, устроили ближе к горе. Ветром на нас сносило дым из каньона, хоть его и стало поменьше, но нам хватало.

Гарри Мимс натянул поводья. - Послушай, Нолан, я не трус, но мы с тобой напрашиваемся на неприятности. Банда где-то рядом, при встрече им очень захочется получить либо золото, либо наши шкуры.

- Девушка нуждается в помощи, - сказал я. - Не могу я уехать, не зная, что она в безопасности. Не могу и все тут.

- Какой же ты преступник?

- Над этим я еще не думал, но не собираюсь уезжать, пока не удостоверюсь, что с ней все в порядке.

Мы снова направились вперед, держась под прикрытием кустов и деревьев и время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться.

Неожиданно мы увидели повозку... или то, что от нее осталось. Ее столкнули с пригорка, набросали веток и подожгли. От нее не осталось ничего, кроме обугленных остатков колес - обода, ступицы и спицы. Над ней еще витал запах дыма.

Мы пытались прочитать следы, однако поняли мало: кто-то напал из-за холма, лошади впряженные в повозку, испугались и понесли. Произошла перестрелка - мы нашли гильзы, отметину от пули на стволе дерева и землю, взбитую копытами нескольких лошадей.

- Могу спорить, Флинча они не поймали, - прокомментировал Мимс. - Судя по твоим рассказам, метис не такой простак.

Время подошло к полудню. Мы прислушались, но не услышали ни единого постороннего звука. Мы поехали дальше под темным небом, которое стало еще темнее из-за маслянистого дыма, поднимающегося с пожара в каньоне. Держались низин, готовые ко всяким неожидонностям. Я догадывался о самочувствии Мимса, потому что сам устал до смерти. Казалось, что мы скакали и убегали целую вечность. Все бы отдал за несколько дней отдыха с трехразовым питанием. Хотелось кофе и еды из кухни, а не приготовленной впопыхах на костре. Мы поднялись на восточный склон Заячьих Ушей и снова достигли ручья. В воздухе почувствовался запах костра, мы спустились и поехали берегом.

Где-то рядом нас подстерегала беда, мы оба это знали. От тех парней, что нам противостояли, кроме неприятностей ждать нечего. И с ними была женщина, а может и две. Больше всего меня беспокоили именно эти женщины. Можно предположить, что на уме у мужчины, но никогда - что у женщины.

Один старый бандит однажды сказал мне: "Остерегайся женщин. Никогда не знаешь, что они сделают - то ли завизжат, то ли упадут в обморок, то ли пальнут из револьвера."

И они были там. Когда мы подъехали к лагерю, обе сидели у костра, глядя друг на друга.

Джекоб Лумис расположился на камне лицом в нашу сторону, у ног его лежала скатка одеял. Здесь был и Нобл Бишоп со спокойным лицом и острыми, ничего не упускающими глазами. И Фрайер... Я считал, что он погиб в каньоне вместе со всеми, но вот он передо мной, огромный, как медведь гриззли и раза в два уродливее. Рядом с ним сидел мексиканец.

Флинча с ними не было, и это настораживало.

Когда мы выехали из-за деревьев, в глазах Лумиса появился нехороший блеск. Бишоп взглянул на меня, но не пошевелился. Мы с Бишопом понимали друг друга без слов. Оба имели репутацию ганфайтера, оба сознавали, что если дело дойдет до перестрелки, один из нас должен сильно пострадать. Никто из нас этого не хотел, но мы понимали, что события могут заставить.