Луис Ламур - Земля Сэкеттов

- А вам известно что-нибудь о римлянах? - спросил ученый.

- Да, сэр. Мой отец служил в армии. Там он наслушался всяких рассказов о римлянах: об их военных походах, о том, как они строили свои боевые укрепления и о том, как они утоляли жажду кислым уксусом.

- Они покорили весь мир, - заметил Хазлинг.

- Да нет же, - возразил я, припомнив рассказы отца, - только часть его. Они знали о существовании такой страны, как Китай, но не пошли против них воевать.

Хазлинг крякнул от удовольствия, по-видимому, его удивили мои познания.

- Вы правы, молодой человек, действительно, об этом мало кто знает, даже в Кембридже. Вы - необыкновенный болотный человек.

- В мире развелось столько необыкновенных людей, что самый обыкновенный человек может показаться диковинным.

Взгляд ученого скользнул по моему лицу и снова обратился к монетам.

- Ваш отец состоял на военной службе? А ваша фамилия?..

- Барнабас Сэкетт. Есть еще одна семья в Айл-оф-Или, у которой точно такая же фамилия, но мы не родственники. А моего отца звали Иво Сэкетт.

- Иво Сэкетт! Ну конечно же! Ваш отец прославился геройством. Он оставил о себе добрую память!

- Я знаю. Он участвовал в нескольких войнах.

- Да, да, он отличился в боях. Такие люди, как ваш отец, большая редкость! - Он снова посмотрел мне в глаза. - Ну, так как же насчет других монет? Можете ли вы принести их мне?

- Да, могу. А когда я смогу получить причитающееся мне серебро за эти?

Ученый удалился на несколько минут, а вернувшись, вручил мне весьма значительную сумму.

- Примите вот это, - сказал он, - и будьте уверены, я ваш друг. Принесите мне остальные монеты, и я найду вам хорошего покупателя. Антикварные ценности не пользуются большим спросом на английском рынке, молодой человек, но есть еще люди, которые питают пристрастие к старинным вещам.

Он взял монеты со стола.

- Эти предметы являются нашим вкладом в мировую историю, именно с помощью подобных предметов мы можем восстанавливать факты давно минувших дней и событий. На протяжении тысячелетий здесь, на территории Англии, сменилось множество поколений, но каждый отдельный человек, по всей видимости, оставил после себя некий след, а не один только прах. Изучая предметы материальной культуры, собирая их по крохам и складывая воедино, мы можем воссоздать забытые страницы нашей истории. История творится руками человека. Разум - великое благо. Но чего он стоит без тех рук, которые способны претворить в жизнь идеи, рожденные разумом.

Мне было крайне интересно слушать увлекательные рассуждения ученого о древней истории, однако в данный момент все мои интересы сфокусировались на личной судьбе, так как история моей собственной жизни до настоящего времени была не столь привлекательна, как мне хотелось бы.

Теперь, обладая такой кучей денег, я мог бы выкупить примыкающую к моему владению землю, принадлежащую Уильяму, и зажить достойной жизнью состоятельного йомена. И пока я размышлял подобным образом, в голове у меня возникла другая мысль, породившая чувство неудовлетворенности собою: "И что же - это предел моих возможностей? Разве я не могу достичь большего?"

Отец мой был военным человеком, и ему довелось повидать мир, а что, вы думаете, он завещал мне? "Имей в своем владении пару акров земли, сынок, не обременяй себя долгами и не закладывай землю, и ты всегда будешь жить в достатке и не умрешь с голода. Уж несколько кочанов капусты ты всегда на ней сможешь вырастить".

Да разве одной капустой сыт будешь? Владеть парой акров земли, конечно, хорошо, а если попробовать тронуться с насиженного места... Я чувствовал, что именно это мне и следовало сделать.

Уильям был степенным и надежным человеком, и если бы я решился отправиться странствовать по свету, то он наверняка смог бы обрабатывать мою землю до моего возвращения и не только сохранить ее в целости и сохранности, но и извлечь из нее кое-какой профит.

Вот с какими мыслями я распрощался с Хазлингом.

Не успел я отойти на почтительное расстояние от дома Хазлинга, как на мою голову свалилась неприятность. Когда я, поглощенный своими мыслями, шагал по улице, ведущей из города, и поравнялся с таверной, что-то заставило меня вскинуть голову, и мой взгляд неожиданно встретился со взглядом девушки, сидевшей в экипаже, который стоял возле таверны, и когда я взглянул на нее, она, как мне показалось, приветливо мне улыбнулась.

Мною овладело бурное, неудержимое веселье. Природная общительность и доброжелательность были у меня в крови. А в кармане приятно позвякивало серебро, и было его столько, сколько я отродясь не видал и, наверное, никогда не увижу.