Марк Аврутин - Наиш мифы и история

Даже в истории развития российского насилия — от «Кровавого воскресения» через Гражданскую войну и сталинскую тиранию к «мягкости» Брежневского режима — коммунисты обнаруживают положительную динамику. Хотя именно во времена Брежнева политзаключенных лишали возможности даже умереть достойно: ввели принудительное кормление, психиатрическую карательную медицину и пр. Коммунистам же 80-е годы представляются чуть ли не полной идиллией, когда уже никто не боялся ни голода, ни безработицы и полностью избавились от надуманного страха тоталитаризма.

С особой гордостью коммунисты называют созданные в те годы шедевры искусства, а в качестве стимулов (не поверите) указывают цензуру и идеологическую базу. А вот в 90-е годы, когда ликвидировали и цензуру, и худсоветы, искусство захирело. При этом о трагедиях Ахматовой и Мандельштама, Пильняка, Зощенко, Булгакова, Бродского, Войновича и множества других, естественно, даже не упоминается. Вместо этого нас упрекают в том, что мы не замечали великие ценности советского строя, как, например, не ценим воздух, которым дышим. Живя за «железным занавесом» мы ощущали себя великим народом, в котором «человек был связан с каждым человеком» (наподобие, наверное, круговой поруки). А какая дружба народов процветала! В качестве доказательства приводят количество смешанных браков, которые, на самом деле, являлись лишь следствием совместного, часто вынужденного, проживания.

В 1999 году на заседании Президиума РАН объявили о планах по изданию 40-томного сборника документов по истории Советского Союза. После прихода к власти Путина эти планы, по-видимому, поменялись. Наверное, поняли, что с опорой на документы трудно будет подтвердить, что большевики в 1917 году овладели «разбуженной бунтом крестьянской души энергией русского народа» и направили её на мирное строительство. Мы то знаем, что в 17 году «гунны» откликнулись на призывы большевиков: «грабь награбленное», «землю крестьянам». А вот в 91 году уже отнюдь не «гунны» восприняли призыв Ельцина: «Я дам вам свободу». Гуннам свобода неведома, им понятна вольница, которую они услышали в диких воплях Макашова в октябре 93 года.