неизвестен Автор - Энциклопедия мировых сенсаций XX века (Том 2, Ошибки и катастрофы)

- Что здесь случилось? - спросил дежурный офицер.

- Убили доктора, - ответила она.

- Где он?

- Наверху.

- Кто это сделал?

- Я.

Ее арестовали.

Доктор Тарновер был еще жив. В предсмертной агонии он силился что-то произнести, но так и не смог. Позже установили, что он получил четыре пулевых ранения в голову.

Когда Тарновера проносили мимо, Джин закричала: "С кем ты был сегодня? С кем ты спал?"

Герман Тарновер скончался по дороге в клинику.

Униженная и оскорбленная

Скромной, почти никому не известной до этого случая женщине было предъявлено обвинение в убийстве, и мир узнал о силе ее всепоглощающей страсти.

Джин не признавала своей вины. Она заявила на следствии, что приехала к Герману в тот ужасный вечер с единственной целью - покончить с собой и что он погиб совершенно случайно, пытаясь ей помешать.

В своих показаниях на суде она рассказывала о годах унижений и оскорблений, о том, как она продолжала ухаживать за домом, зная, что Тарновер стал приводить туда свою молодую ассистентку. Она говорила, что "Жердь" - она тоже так называла Тарновера - на ее предложение пожениться отвечал: "Я не нуждаюсь больше в твоей любви".

Пока он проводил время с Лин, Джин в одиночестве листала страницы его книги "Диета из Скарсдейла", принесшей Герману славу.

Она рассказывала: "Когда его цинизм и бесстыдство в отношении к женщинам переносились и на меня, мне становилось невыносимо больно и я пыталась бороться за свое достоинство. Что мне было делать? Молча уйти или оставаться и терпеть?"

Вскоре в бульварной прессе Нью-Йорка стали появляться такие заголовки: "Джин: убийца или трагическая жертва?"

Выяснилось, что Тарновер распорядился, чтобы его домохозяйка оборудовала два шкафа - один для соблазнительных ночных нарядов Лин, а другой - для вещей Джин.

Во время суда над Джин Харрис всплыло сенсационное "письмо из Скарсдейла": письмо, отправленное Джин своему любовнику в день убийства Тарновера. Оно было зачитано на суде и сильно наэлектризовало публику.

В письме говорилось: "Я пишу это в состоянии шока - сначала твой телефонный звонок, сообщивший мне, что ты предпочитаешь общество этой распутной психопатки, потом звонок от декана твоего факультета - из-за всего этого я не могу уснуть уже трое суток.

Мысли мои сбиваются, но я должна сказать тебе все, чтобы заглушить эту невыносимую боль...

Получила копию твоего завещания, в котором ты в трех местах собственноручно заменил мое имя именем Лин. Тем самым ты оставляешь ей четверть миллиона долларов, а ее детям - по двадцать пять тысяч каждому. Я же с моими мальчиками лишаюсь всего.

Я этого ожидала, так как хорошо раскусила Лин. Это не твое, а ее решение. Она научилась манипулировать тобой. Это крах всех моих надежд на протяжении четырнадцати лет.

Но это на самом деле не так уж важно. Все, чего я прошу, - это быть рядом с тобой, а если это невозможно, то хотя бы изредка видеть тебя. Мне в жизни ничего не осталось.

Наверное, следует одолжить пять тысяч долларов и обратиться за помощью к врачам, чтобы они вернули мне молодость и былую красоту. Может, тогда я не буду ощущать себя выброшенной, ненужной вещью".

История с завещанием могла стать дополнительным мотивом к убийству. Медицинское заключение свидетельствовало, что Джин Харрис последнее время держалась на стимуляторах, все увеличивая дозы.

Большая часть свидетелей утверждала, что ее любовник был бессердечным циником и получил по заслугам.

Приговор

Суд классифицировал убийство как бытовое преступление на почве ревности. Но присяжные не были единодушны.

Адвокаты убедили Джин сделать признание в совершении непредумышленного убийства, уверяя, что на суде она будет оправдана.

Однако 28 февраля 1981 года суд признал ее виновной и приговорил к пятнадцати годам тюремного заключения.

Многие считают это решение судебной ошибкой.

В тюрьме Джин Харрис перенесла три инфаркта, ее близкие продолжают подавать прошения о помиловании, беспокоясь о ее здоровье.

В конце восьмидесятых годов Джин написала книгу о трагической истории своей жизни, о перенесенных в тюрьме унижениях и лишениях.

Эти мемуары всколыхнули мощную волну протеста с требованием пересмотра дела Харрис.

Шейна Александер, написавшая книгу по следам этой трагедии, как-то заявила в одном из интервью: "В глубине души я понимаю, что на вопрос, поставленный перед присяжными - каковы были истинные намерения Джин в ту ночь? - однозначно ответить нельзя. Ведь невозможно заглянуть в человеческую душу и прочитать чужие мысли".