Андрей Снесарев - Жизнь и труды Клаузевица

В июле 1813 г. Клаузевиц написал небольшой мемуар под заглавием «Über den Parteigänger — Krieg des Majors von Boltenstern» [ «О партизанах — война майора фон Болтенштерна»] [219] Ср.: Pertz. Gneisenau. III. S. 689 и след, а также: Hann v. Weyhern. Major Bolstcin v. Boltenstern. Berlin, 1900. Мемуар завершался письмом Гнейзенау к королю; письмо было написано также Клаузевицем. . В ожидании, что война начнется в Силезии, намечалось занятие гор корпусом партизан, чтобы отсюда угрожать правому флангу противника. Майор фон Болтенштерн получал в командование две роты стрелков и два регулярных эскадрона и должен был оперировать в районах Гиршберга и Шрейбергау. При помощи ландштурма и всякого рода добровольцев предполагалось помешать противнику производить реквизиции путем простого устрашения, уводить скот, выполнять рекогносцировки.

Во время осенней кампании 1813 года Клаузевиц находился при русско-немецком легионе [220] Cр.: В. von Quistorp. Die Kaiserlich Russisch-Deutsche Legion. Berlin, 1860. , о чем уже достаточно нами было сказано выше.

8 августа 1813 г.Установим только хронологические данные: 8 августа Клаузевиц, согласно царскому решению, прибыл в Шверин в штаб-квартиру легиона. Вальмоден выбрал его своим начальником штаба.

Февраль 1814 г.В средине февраля 1814 г. Клаузевиц вместе с легионом вступил в Нидерланды; в момент отречения Наполеона, в апреле, он находился во Фландрии. По его письмам судя, он ясно себе представлял обстановку, хотя и был на отлете: боялся, что энергия Блюхера и Гнейзенау будет сведена на нет колебаниями и несогласием союзников, трусостью высоких чиновников, а особенно малодушием Шварценберга, а также опасался, чтобы мир не был заключен раньше захвата союзниками Парижа. Получив сведение об отречении Наполеона и о решении союзников, Клаузевиц горько сожалел о таком отношении к побежденному: маршалы и часть армии останутся на его стороне, новое французское правительство породит недовольных, Наполеон останется могучим.

С точки зрения развития стратегического мышления интересно задаться вопросом, каково было отношение Клаузевица к плану осенней кампании 1813 года (Трахенберга и Рейхенбаха), столь много оспариваемому. Июльские проекты, как бы разнообразно к ним не примешивались моральные и политические элементы, взятые в целом, образуют новую главу в истории военного искусства, являются предвестником [221] Ср.: Delbrück. Gneisenau. 3. Aufl. I. S. 330 и след. и Preuss. Jahrb. 157. S. 56 и след; Caemmerer , Befreiungskrieg. 1907. S. 40 и след. будущих операций Мольтке с различных баз; в минувшем, правда, встречалось нечто подобное, но только как исключение [222] Поход Фридриха в Богемию в 1757 г. . Основная мысль разделения сил, обусловленная, прежде всего, величиной армии, была ясно опознана Шарнгорстом незадолго перед его смертью [223] Ср.: Janson. Scharnhorsts militärisches Testament… Beih. z. Milit. Wochcnbl. 1906, особенно с. 414 и след. Также Lehmann. Scharnhorst. II. S. 659 и след. Мысль активности действий особенно защищал Толь. . Фактически раздельное расположение армии явилось скорее результатом обстановки, соотношения сил и интересов, а мысль наметить лагерь противника как пункт сосредоточения для всех армий создалась лишь постепенно вопреки противоречащим теориям и политическим обособленностям. Клаузевиц о плане, положенном в основу операций, узнал только потом и в целом его одобрил, причем старался сделать план еще более ясным и вразумительным путем разных мотивировок и вариантов [224] Historische Materialien. Hinterlassene Werke. VII. 319–324. . Он остается при старом принципе, возможно менее делить свои силы, но указывает, что практические соображения, значение Марки и Силезии, соображение, что главный козырь Наполеона покоится на единоличном управлении, оправдывают и обязывают к уклонениям от принципа. Мы видим, как мысль Клаузевица постоянно работала в области упорядочения военных явлений, сведения их к общим правилам, но, однако, оставалась всегда гибкой для всяких возможностей будущего.

Поход 1814 года вновь вызвал на сцену мысль о концентрическом наступлении с разных исходных пунктов. Пространственно отделенный от Гнейзенау Клаузевиц и теперь был совершенно с ним согласен [225] Pertz. III. S. 519 и след. и 557 и след. . Выбитый из колеи практического дела, он должен был довольствоваться установлением теоретических понятий, которые лежали в основании движения через Рейн. В этом-то раздвоенном положении впервые у Клаузевица возникает мысль о его основном призвании, правда еще в очень условной и преходящей форме. «Я могу представить себе мнимую истину, при помощи которой люди в ста отдельных пунктах будут оспаривать эту идею. Чтобы опровергнуть это, для этого было бы нужно написать книгу…» [226] Письмо к Гнейзенау 1 ноября 1813 ( Pertz. III. S. 521). Уже с большей ясностью в письме к тому же лицу от 9 февраля 1815 г. (Pertz — Delbrück . IV. S. 316). .