Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2

По Библии Ахав умирает ранее пророка Ильи и, соответственно этому, Валентиниан умирает в 375 г. за три года до смерти в 378 г. Валента (который, заметим, умирает одновременно с Великим Царем). Это, по–видимому, должно служить в подкрепление гипотезы, что Валент это Великий Царь, т.е. Юлиан (то, что по «Житиям» Василий Великий борется с Валентом, ничего в данном случае не значит; путаница с древними именами и персонажами способна выкидывать и не такие номера). Однако возможно, что «Жития» правы и врагом Великого Царя был Валент, и тогда Великий Царь отождествляется с Валентинианом I. Действительно, подобно Юлиану, Валентиниан был избран легионами и победоносно воевал в Западной Европе.

Морозов подробно анализирует свою гипотезу и заключает следующими словами: « Чрезвычайно трудно в этих облаках чистого воображения определить очертания чего–либо реального, но в общем можно сказать одно. Очень вероятно, что Валентиниан I, соправитель Валента, есть лишь новое прозвище того же, не убитого в 363 году никаким таинственным копьем Юлиана, после того как его соправителем и соперником стал Валент, захвативший власть, может быть, в его отсутствие… Но все это еще требует дальнейших разъяснений, которые могут быть достигнуты лишь при полном рационалистическом сопоставлении всех первоисточников на основании новой хронологии» ([7], стр. 124—125).

Мы видели, что основатель христианства Великий Царь разделился в старинных сказках о нем на несколько вариантов, окрашенных вкусами их авторов. Восстанавливать реальную историю по сказкам — то же самое, как, например, писать биографию Гарун–аль–Рашида по сказкам Шехерезады. Однако в данном случае мы имеем не одну, а несколько сказок, не один, а несколько апокрифов о том же самом, и поэтому из сравнения их можно все–таки найти хотя бы зерно первоначальной действительности и с известной долей вероятности восстановить первоначальную картину. Как пишет Морозов: «Много пройдет времени, пока окончательно выяснится эта личность, о которой и теперь можно писать лишь сентиментальные да фантастические рассказы, но основные черты ее ясны…» ([7], стр. 150).

В начале жизненного пути нашего героя мы видим молодого наследника престола, чудом избежавшего устроенной императором резни и поглощенного изучением наук как общедоступных, так и тайных. Особый интерес он проявляет к религиозным вопросам и, по–видимому, довольно рано создает свою собственную концепцию Бога (возможно, под влиянием Либания, которого и следует считать истинным вдохновителем христианства). Во всяком случае, уже в молодости он овладевает всем комплексом тогдашних наук (в том числе, по–видимому, и астрономии–астрологии) и вступает в ряды христов–назореев. В его религиозной концепции большую роль играет Солнце, из–за чего одним из его имен становится имя Юлиан (являющееся фонетическим вариантом греческого слова Гелиос). Он посещает окрестности Везувия и во время извержения подбирается к самому жерлу. В глазах верующих это интерпретируется как личная беседа с Громовержцем и усыновление им Юлиана.

Став императором и Священной Особой (Августом), он реформирует богослужение, вводя в ритуал красное вино (не привез ли он вино с юга Франции из окрестностей города Канны, имя которого созвучно евангельской Кане Галилейской, т.е. Галльской?) Опьяняющее действие этого напитка объяснялось вхождением в человека божеской сущности, что повлекло автоматическое обожествление человека, установившего литургию.

Молодой император покровительствует наукам, организует школы, способствует развитию астрономии–астрологии. Достаточный срок, прошедший со времени Диоклетиана, позволил, по–видимому, астрологам уже выявить ошибочность 365–дневного года. И вот, близкий к астрологам и сам являющийся астрологом император вводит систему високоса. Получившийся уже вполне удовлетворительный календарь по справедливости носит и до нашего времени имя «юлианского», хотя легенда и перенесла его на 400 лет назад, приписав Юлию Цезарю, мифическому тезке Юлиана.

Возможно, что Юлиан (или его советники) из–за несовершенства наблюдений предполагал, что високосные года надо устраивать каждые три года. Это послужило источником легенды, что «после смерти Цезаря понтифики по ошибке добавляли дополнительный день каждые три года» ([12], стр. 42).

Счет же лет по олимпиадам является, по–видимому, лишь иной формой юлианского календаря. Очень возможно, что олимпиады были впервые организованы Юлианом в связи с введением високоса. Быть может, они с самого начала были как–то связаны с культом Этны (которая, безусловно, была первоначальным Олимпом). Тогда запрещение во время игр военных действий окажется в связи с «мирным» характером Этны как вулкана. Из–за этой связи с культом Этны сторонники везувианского Громовержца объявили олимпийские игры «языческими» и после 393 г. запретили.