Карл Бартц - Трагедия абвера. Немецкая военная разведка во Второй мировой войне. 1935–1945

Новая служба не удовлетворяла деятельного человека. Только на вынужденном покое он заметил, насколько он не в ладу с самим собой.

С заговорщиками адмирал уже не поддерживал контактов. Теперь многое представлялось ему противоречивым. Внутриполитическая ориентация Штауфенберга и Крейсауэра ему, монархисту и немецкому националисту, совершенно не нравилась. Также он чувствовал, что техническая подготовка к покушению была недостаточно тщательной и разработка ее началась слишком поздно. Равным образом он больше уже не верил в то, что покушение произвело бы на союзников большое впечатление, в особенности после Касабланкской конференции в январе 1943 года, требовавшей безусловной капитуляции Германии. Также он знал, что зондаж мира немцами, который еще в 1943 году через Швецию пытался предпринять в Англии советник министерства иностранных дел Тротт цу Зольц, натолкнулся на жесткий отказ.

Тем временем Гиммлер и вермахт в лице генерала Винтера вели переговоры о передаче абвера в аппарат Кальтенбруннера. Был согласован перевод I отдела в Главное управление имперской безопасности. Оба этих отдела там получили новое название – управление Мил [22]. Полковник Хансен, энергичный, благосклонно воспринятый шефом тайной государственной полиции начальник секретной службы сбора информации, стал руководителем этого военного управления. Управление Z Остера было распущено. Половина групп отошла к управлению IV, часть влилась в управление Мил.

Армии была оставлена лишь та часть III отдела, которая занималась разведкой и контрразведкой непосредственно в войсках. Руководство ее подчинялось штабу оперативного руководства вермахта под командованием Йодля, а нижестоящие ведомства оставались в подчинении у армейского главного командования. Контроль зарубежной корреспонденции перешел к тайной государственной полиции, тогда как тайная военная полиция, недавно поступившая в подчинение абверу, осталась в армии. Начальником войсковой контрразведки стал полковник Мартини, работа группы заграничной службы подчинялась Йодлю.

Примерно в полдень 20 июля 1944 года один человек в сером гражданском костюме, коренастого телосложения, входит в огромные ворота комплекса зданий на Бендлерштрассе в Берлине. Вскоре гражданский, в сопровождении генерала, покидает здание. На машине они отправляются в ресторан. Они садятся за столик, заказывают обед, полбутылки вина. Человек в костюме пьет за здоровье генерала.

– Что же, посмотрим, что сегодня будет.

Генерал смотрит на часы.

– Доклад обычно начинается в 12 часов, а сейчас как раз двенадцать. После этого все и должно произойти.

– Да, – повторяет слова генерала Ольбрихта уволенный в отставку генерал Гёппнер в гражданском костюме. – После этого все и должно произойти.

Вскоре оба поднимаются и едут обратно на Бендлерштрассе.

Там Гёппнер садится за стол, изучает карту. Затем из кабинета Ольбрихта приносит коробку, в которой лежит его форма; он снимает гражданскую одежду и облачается в генеральский мундир. Стрелки показывают 16 часов, когда генерал Тиле, представитель генерала Фельгибеля в информационном разведцентре на Бендлерштрассе, входит в рабочий кабинет Ольбрихта.

– Я только что разговаривал со штаб-квартирой. Там произошел взрыв, тяжело ранены множество офицеров. Фюрер, похоже, убит.

Точно в это же время часовые в воротах отдают честь въезжающему автомобилю генерал-полковника Фромма, командующего Резервной армией.

Часы показывают 16.10. Въезжает новая машина. В ней сидит бледный гражданский с впалыми щеками. Рядом с ним – офицер. Гражданский – бывший генерал-полковник Бек, военный глава заговора.

Вскоре после этого подкатывает еще один автомобиль. Из него выскакивает бросающийся в глаза своей бледностью молодой полковник с одной рукой и черной повязкой на глазу. Рядом с ним – его адъютант. Это полковник генштаба Штауфенберг с обер-лейтенантом фон Хефтеном.

В 15.30 в казарме из красного кирпича на Ратеноверштрассе раздался сигнал тревоги.

– Тревога! Тревога! – неслось от двери к двери.

Сирены воздушной тревоги пущены в действие. В 16 часов ворота казармы распахнулись, дежурный батальон дивизии «Великая Германия» погрузился в машины.

На Вильгельмштрассе в 18 часов: вкатываются грузовики. Из них выскакивают солдаты в касках и с заряженными боевыми патронами винтовками.