Фрэнк Барлоу - Вильгельм I и нормандское завоевание Англии

Этот жизненный опыт, должно быть, и выковал характер Вильгельма. Его незаконнорожденность, которая всегда служила предметом насмешек для врагов, вполне могла породить повышенное честолюбие. Она также могла вызвать и отвращение к сексуальной распущенности, и поэтому, став герцогом, Вильгельм начал преследовать безнравственных и женатых священнослужителей. Но самые первые почитатели Вильгельма не были склонны прославлять его целомудрие, а если еще упомянуть и Гильома де Пуатье, столь много написавшего о нравственных и религиозных качествах своего героя, то данное умолчание представляется нам красноречивым. В любом случае, он женился в молодости и больше не был женат. Кроме того, у нас нет никаких сведений о том, что у него были дети вне этого брака. По крайней мере внешне он соблюдал все правила приличия, так что в XII в. эта черта, столь несвойственная правителям того времени, стала предметом оживленного обсуждения. Нравственную сторону жизни Вильгельма разбирает, например, Вильям Мальмсберийский. Он сообщает, что необычная воздержанность Вильгельма в юности послужила поводом для слухов о его половом бессилии, и, лишь для того, чтобы подвергнуть данное утверждение сомнению, приводит один случай, когда он якобы изменил своей супруге. Возможно, Уильям прав. Вполне вероятно, что одной из черт характера Вильгельма был аскетизм. Однако если вспомнить, что в монашеских и военных кругах распространенным явлением был гомосексуализм, что этот порок был свойственен любимому сыну герцога Вильгельму Рыжему, что его четвертый сын Генрих также имел не вполне нормальные сексуальные наклонности, то возможно, что Вильгельм, подобно Эдуарду Исповеднику, просто не питал особого интереса к женщинам.

Вероятно, еще большее влияние на характер Вильгельма, нежели его незаконнорожденность, оказали опасности и предательства, с которыми он столкнулся в детские годы. Его обучение, вероятно, носило еще более прикладной характер, чем это в основном бывало даже в то дикое время. Он совершенно не умел читать и писать, а к любому произведению искусства проявлял интерес не более чем какой-нибудь разбойник. Его воспитывали как солдата, и он прошел суровую школу военного искусства. Он учился выживать в обществе, пронизанном интригами и обманом. Наученный горьким опытом, он стал человеком, полагающимся на хитрость и, если она не удавалась, прибегавшим к насилию. Он был подозрительным и скрытным, и почти все его доверенные лица были из тех, кого он давно знал и верность которых была не раз проверена в суровых испытаниях, — в основном друзья детства. Он ненавидел беспорядок и раздоры и отличался деспотичностью в — любой области жизни. Опасения за свою безопасность в ранние годы способствовали его любви к богатству и власти. Одни из этих черт характера, вероятно, еще только зарождались в 1042–43 гг., другие постепенно сформировались позже. В возрасте пятнадцати лет он был уже в состоянии с оружием в руках отстаивать свое наследство, чтобы вернуть себе права, утерянные после смерти отца. В общем, Вильгельм был по натуре типичным представителем своего сословия.

Первые самостоятельные шаги Вильгельма в управлении графством неизбежно должны были вызвать раздражение знати и особенно герцогских чиновников, отвыкших от надзора. В 1046 г., незадолго до того, как Вильгельму исполнилось девятнадцать лет, на западе Нормандии вспыхнуло серьезное восстание. Во главе мятежников стоял претендент на графский престол — Ги, граф Брионнский и Вернонский, двоюродный брат Вильгельма и его товарищ по детским играм, второй сын графа Бургундского. В свое время Вильгельм пожаловал ему Брионн в знак особого расположения. На его стороне выступили два высокопоставленных феодала — Нигель, виконт Котантена, и Ранульф, виконт Байе, — а также многие другие представители знати. Оказавшись бессильным против этого мощного союза, Вильгельм бежал из Нормандии, чтобы обратиться за помощью к своему сюзерену. В 1047 г. король Генрих вторгся в область Иемуа, а затем они с Вильгельмом встретили мятежников у города Валь-де-Дюн, к юго-востоку от Кана, и обратили их в бегство, загнав многих в реку Арну. Одержав победу, Генрих вернулся к себе, а Вильгельм осадил Брионн, который после длительной осады сдался. Хотя Вильгельм еще не был достаточно могущественным, чтобы сурово покарать потерпевшую поражение аристократию, он все же захватил заложников и приказал разрушить множество замков. Таким образом, он вызвал мятеж и подавил его, показав, что способен принять действенные меры по устранению беспорядков. Более того, он проявил свой полководческий дар. Он доказал свое благоразумие, заручившись поддержкой сильного союзника, а решимость и терпение — добившись полного разгрома противника. И хотя мы не обязаны верить таким излишне рьяным поклонникам герцога, как Гильом де Пуатье, утверждающим, что Вильгельм одержал победу практически самостоятельно, пользуясь лишь небольшой поддержкой короля, все же следует признать, что он храбро сражался в своей первой решающей битве.