Фрэнк Барлоу: Вильгельм I и нормандское завоевание Англии

В тех же сагах есть все-таки один подвиг, которому нет равных, — завоевать королевство, ибо так можно и стяжать почести, и получить добро, и захватить земли. В поэме «Видсид» («Странник»), внесенной в «Эксетерскую книгу» около 1000 г. и повествующей о подвигах героев-язычников во время Великого переселения народов, упоминается Оффа, король Ангеля {3} 3 Имеется в виду Ангельн — округ на северо-востоке области Шлезвиг в Северной Германии, где обитало племя англов. , предок королей Мерсии, живший в IV в.: «…государь разных народов, он еще юношей (cniht) покорил величайшее из королевств. У Фифельдора [современная река Айдер] он провел границу с Мюргингами {4} 4 Мюргинги или Меровинги — первая королевская династия во Франкском государстве (кон. V в. — 751 г.). . Никто в его возрасте не совершал более доблестных подвигов одним мечом». Королевский титул ценился очень высоко. В «Саге об Олафе Харальдсоне» рассказывается о том, как король Кнут, завидовавший Олафу, которого он взял к себе на службу, сурово укорял епископа Сигурда за то, что тот оказывает этому воину слишком большой почет. «Правда ли, — спросил он, — что этой зимой ты провозгласил Олафа королем? Как ты ответишь за свои слова, когда у него нет ни государства, ни короны?» На это Сигурд ответил: «Это правда, мой господин, что у него нет здесь земли и он не носит ни золотой, ни серебряной короны, но он был избран Богом, чтобы править Норвегией».

К XI в. королей в Европе было уже гораздо меньше и королевский титул стал куда более значительным. Разница между почестями, оказываемыми герцогу, графу (эрлу) и королю, была огромной. В обществе, где происхождение значило очень много, право называться королем из древнего рода служило предметом величайшей гордости. В Северной Европе самой прославленной королевской династией была английская, так как в роду Эдуарда Исповедника насчитывалось двадцать королей — первый из них, Сердик, около 519 г. «унаследовал королевство западных саксов».

Помимо этого, к XI в. завоевать новые земли стало не так легко. Да и немного осталось малонаселенных или слабозащищенных областей, которые можно было завоевывать. В феодальном обществе, само устройство которого подразумевало непрестанные междоусобицы, значительное нарушение равновесия сил происходило нечасто. Феодальные правители — граф, герцог или даже король — редко использовали свои ресурсы, чтобы полностью уничтожить другую феодальную группу, также имевшую замки и воинов для своей защиты. Завоевателями прослыли только две нации. Германские короли время от времени собирали многочисленные армии и, вторгшись в Италию, возлагали на себя итальянскую корону в Павии и императорский венец в Риме. А скандинавские народы, викинги, чьи опустошительные походы и захваты земель давно приобрели широкий размах, в ту эпоху добились последних крупных успехов: в начале XI в. сначала датский конунг Свейн, а затем его сын Кнут покорили Англию; в течение нескольких десятилетий после 1038 г. нормандские охотники за богатством вторгались в итальянскую Апулию; и, наконец, состоялось завоевание Англии герцогом Вильгельмом.

На данном этапе скандинавской экспансии наибольшей власти достиг король Кнут Великий, правивший одновременно тремя государствами. Однако его деяния затмили великие норвежские герои Олаф Трюггвасон и Олаф Харальдссон, а его восхождению к власти недоставало драматизма, присущего достижениям Вильгельма. Более того, круг почитателей у герцога был иным, и их у него было больше. Он был завоевателем, которого уважали все — даже, пусть и неохотно, побежденные. Будучи сиротой-бастардом, он вопреки всему сначала унаследовал отцовское графство, а потом корону и королевство своего дальнего родственника. Чтобы сесть на английский трон, он в ожесточенном бою разбил войско противника, в котором погиб его соперник, а после коронации и миропомазания, собрав награбленное добро и увозя с собой множество заложников, вернулся обратно в Нормандию всего через полгода после начала кампании. Это был триумф, почти не имевший равных, и многие его приветствовали. К тому времени норманны Нейстрии уже превратились в настоящих французов, и в армию Вильгельма стекались отряды со всей Галлии. Церковь также благословила поход, и после победы Вильгельм осыпал ее богатыми пожертвованиями. После 1066 г. в течение десяти лет произошло одно из крупнейших перераспределений богатств на памяти средневекового человека. Поэтому, хотя современники и не спешили заменить прозвище Бастард на какой-либо более благозвучный эпитет, Вильгельма вскоре провозгласили Победителем (Triumphator) и Завоевателем (Conquestor), т. е. успешным претендентом на престол и, с небольшим изменением в значении, победоносным военачальником. Таким образом, в конечном счете, несмотря на скромное заявление самого Вильгельма, будто он завладел лишь тем, на что имел законное право, люди увидели в его заслугах нечто достойное самого пышного восхваления.