Владимир Николаев - Сталин, Гитлер и мы

Как и многие другие быстро прогрессирующие разделы науки и техники, электроника тоже, увы, тесно связана с военным производством. Именно военным нуждам она была обязана служить и в самом своем зародыше. Во время второй мировой войны идея о создании компьютера была поставлена как практическая цель одновременно в Германии и Англии. Но Гитлер, рассчитывавший на быструю победу, приказал отложить дорогостоящий проект, а вот англичане нашли время и деньги и в 1943 году создали электронно-вычислительную машину. Английские специалисты убеждены: если эти машины и не выиграли войну, то без них она была бы проиграна. Итак, Гитлер и здесь совпал со Сталиным в своем мнении, в данном случае по отношению к кибернетике.

Из-за вопиющего невежества и воинствующего самодурства нашего вождя мы в области кибернетики отстали от цивилизованного мира лет на двадцать — тридцать. Достаточно вспомнить, что к концу XX века персональный компьютер вошел в дома американцев наравне с телевизором, а у нас в то же время количество производимых компьютеров составляло менее одного процента от американского производства. Трудно представить, как в таких условиях наши ученые и конструкторы все же работали над созданием ядерного оружия. На сколько же больше сил и здоровья пришлось им положить по сравнению с американскими и английскими специалистами! Недаром историк, знаток этой проблемы А. Иойрыш пишет: «От советских ученых требовалось такое чрезвычайное напряжение сил потому, что наша техника была хуже, особенно вычислительная… И мозги играли более существенную роль, чем в США, где техника лучше».

Помощь нашим ученым и конструкторам неожиданно пришла со стороны советской разведки. Это длинная и сложная история, мы вспомним только о нескольких ее самых важных моментах. В 1941 году наши разведчики в Лондоне узнали о работе английских ученых над атомной бомбой. Сообщили об этом в Москву, они писали, что «в Англии идея создания ядерного оружия превратилась в стройную систему практических действий». Разведчики переслали в свой московский центр копию секретного доклада так называемого Уранового комитета У. Черчиллю. Казалось бы, все ясно! Но их главный начальник Л. Берия почему- то решил (тоже по необразованности?), что такого рода работы невозможны в ближайшее десятилетие и что во время войны не до них. Сталину об этом не доложил. В конце 1942 года такая же информация поступила от наших разведчиков из США (английские и американские физики сотрудничали между собой). На сей раз Берия доложил Сталину, и в результате под Москвой, в так называемой Лаборатории № 2, под руководством И. Курчатова начались работы по созданию ядерного оружия, то есть на три с лишним года позже англичан и американцев. Правда, зато мы хорошо знали о том, чего они достигли за это время. В Москве, на Лубянке, в научно-техническом отделе разведки НКВД, Курчатову отвели комнату, в которой он изучал материалы о создании атомной бомбы в США и Англии. Это были сотни документов, тысячи страниц! Так он стал самым осведомленным в мире специалистом по всем проблемам, связанным с производством атомной бомбы. Он и его коллеги не просто использовали эти сведения, но на основании их направляли нашим разведчикам свои запросы, подсказывали им, какие еще данные они должны получить от своих информаторов и прислать в Москву. Эта связь с разведкой была, разумеется, строго-настрого засекречена. Поэтому Курчатов сплошь и рядом поражал своих коллег тем, что с ходу решал многие сложнейшие проблемы, над которыми у нас долго до того бились. Ему невольно приходилось выдавать полученные от разведки данные за собственные озарения. С ростом такого рода информации с Запада ему стало уже трудно одному всю ее осваивать и к этому делу были допущены его ближайшие коллеги, наши ведущие ученые и конструкторы.

Этот сказочный поток бесценной информации объяснялся, главным образом, тем, что некоторые создатели ядерного оружия в Англии и США полагали, что в то военное время об их работе надо было проинформировать советских атомщиков, чья страна стала главной силой в борьбе против общего врага — немецкого фашизма. Например, уже упоминавшийся выше Клаус Фукс выдал нам секреты атомной бомбы бескорыстно, в силу своих убеждений. Но первая советская атомная бомба стала точной копией американской не потому, что наши специалисты были слабее американских и английских коллег. Ни в коем случае! Во-первых, они не по своей воле запоздали с началом работы над бомбой. Во-вторых, у них всегда хватало оригинальных идей и конструкторского таланта. Уже в ходе работ по созданию американской копии они не раз выдвигали свои собственные предложения, более эффективные, чем решения западных ученых, но Сталин приказал создать точную копию американской атомной бомбы, коль скоро та успешно сработала. Он не хотел рисковать. Недаром наша вторая атомная бомба собственного производства, созданная в 1951 году, оказалась лучше американской, она была в два раза легче и при этом в два раза мощнее.