Фриц Тиссен - Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945

Розенберг написал антихристианскую книгу под заглавием «Миф XX века» – вымученный продукт эдакого Вольтера без мозгов. Геринг как-то поинтересовался моим мнением о книге, заметив: «Мне она кажется абсолютно идиотской». Я не стал ему возражать.

В своем труде Розенберг снова пережевывает всю старую чушь, которую антиклерикалы всех веков обрушивали на католическую церковь, приправляя это блюдо философией, навеянной Руссо, и наивной разновидностью романтического материализма. Он считает человека хорошим от природы, а христианскую догму о первородном грехе и искуплении – оскорблением его врожденного благородства. Концентрационные лагеря нацистского режима, несомненно, являются выражением естественной добродетели человечества.

Русский пророк, так и не сумевший акклиматизироваться в Германии, вдруг начал насаждать свои чужеземные идеи в Мюнстере, епархии монсеньора фон Галена. Епископ произнес грозную проповедь, направленную против Розенберга, и запретил всем католикам являться на его лекцию. Розенберг, арендовавший самый большой зал в городе, был вынужден вещать в практически пустой аудитории, где лишь несколько рядов были заполнены партийцами в форменной одежде. Нацисты пришли в ярость. Министр внутренних дел Фрик лично выразил протест епископу Мюнстера, но арестовать его не посмели. Вестфальского крестьянина считают твердым орешком. Сельчане, вооруженные вилами и дубинами, вполне способны защитить своего епископа.

На Рождество 1939 года монсеньор фон Гален опубликовал письмо со словами из Священного Писания: «Если слепой ведет слепого, не свалятся ли они оба в яму?» В критический момент цитируя Евангелие, монсеньор фон Гален обрушил всю силу своего авторитета на языческую аксиому нацистов: «Фюрер никогда не ошибается». И епископ призвал свою паству не забывать подлинный источник истины.

В настоящее время католическая церковь является единственной организованной формой сопротивления духу национал-социализма. Она – единственный противник, с которым нацисты вынуждены считаться. Генералам, например, явно недостает смелости епископов. Однажды в Дюссельдорфе я встретился с генералом, командующим мюнстерским армейским корпусом. В ходе нашей беседы я спросил его: «Что вы думаете о нашем епископе?» – «Я никогда не встречался с ним, – ответил генерал. – Как по-вашему, я мог бы посетить его в нынешних обстоятельствах?» Эти слова лучше всего характеризуют сложившуюся ситуацию.

Лично я никогда не скрывал своей враждебности к религиозной политике нацистов. После того как я покинул Германию, они распространили слух, будто все мое поведение предписано католической церковью. Это абсурдное измышление, но меня их инсинуации не трогают. И все же я не хочу скрывать, что именно католическому вероисповеданию я во многом обязан своим враждебным отношением к национал-социализму; я не делаю из этого никакого секрета.

В моем приходе в Мюльхайме служил старый священник, которого я считаю совершеннейшим образцом набожности. Все, что он имел, он отдавал бедным. Он питался вместе с самыми обездоленными в народной столовой, которую мы открыли на нашем заводе для семей безработных. Я глубоко восхищался этим человеком и как-то спросил его: «Могу ли я что-нибудь для вас сделать?» Он ответил: «Больше всего я хочу, чтобы в нашей церкви была красивая крестильная часовня». Он умер несколько месяцев спустя, и я исполнил его желание. Я заказал купели из прекрасного резного камня у бенедиктинцев знаменитого монастыря Марии Лаах. Эти монахи воскресили религиозное искусство в Германии; они раскрыли секреты средневековой церковной скульптуры. Резьба по камню заняла два года, но получилось настоящее произведение искусства. Часовня была освящена в 1937 году, и первым там крестили моего внука.

В любой нормальной стране строительство католической часовни не было бы чем-то из ряда вон выходящим, но в нацистской Германии это сочли выступлением против режима. Жители Мюльхайма прекрасно знали, что именно я основал часовню, и церковь всегда была полна.

По случаю смерти папы Пия XI я послал кардиналу– архиепископу Кельна открытую телеграмму с соболезнованиями, в которой уверил его в непоколебимой преданности католической вере меня и моей семьи. И опять же в нормальной стране в этом не было бы ничего необычного, но очень скоро зловещий заместитель Гиммлера Гейдрих был прислан в Эссен для личного расследования моей деятельности, особенно касательно религиозных вопросов. Вероятно, со мной тогда ничего не случилось благодаря вмешательству гаулейтера Тербовена, но факт остался фактом: один из крупнейших промышленников региона открыто продемонстрировал свои религиозные убеждения и вызвал недовольство нацистов.