Зигфрид Кракауэр: От Калигари до Гитлера. Психологическая история немецкого кино

Эту книгу породили два чувства, бушевавших в сердце ее автора: любовь к киноискусству и ненависть к фашизму. Уже это делает книгу для нас интересной.

Зигфрид Кракауэр (1898–1966) справедливо считается одним из крупнейших теоретиков и историков кино. На его труды охотно ссылаются все исследователи современной немецкой художественной культуры, а также авторы эстетических, социологических и психологических работ, касающихся кинематографа. В свою очередь, Кракауэр развивает и дополняет теоретические положения и открытия Эйзенштейна, Пудовкина, Кулешова, Балаша, а также Гриффита, Клера, Кавальканти, Уэллса и других выдающихся деятелей киноискусства. Особенную серьезность и глубину работам Кракауэра придает их органическая связь с философией, психологией и социологией — областями, в которых он немало и плодотворно работал.

Советский читатель, интересующийся проблемами кино, имеет возможность прочесть на русском языке большинство основополагающих работ по теории и истории этого молодого массового, синтетического искусства. Собрания сочинений С. Эйзенштейна, А. Довженко, В. Пудовкина, избранные статьи и книги Д. Вертова, М. Ромма, С. Юткевича, Э. Шуб, Г. Козинцева, С. Герасимова и других кинорежиссеров, книги кинодраматургов В. Туркина, Е. Габриловича, кинокритиков Н. Лебедева, М. Блеймана, операторов В. Нильсена, А. Головни, а также многочисленные работы более молодых советских авторов сделали советское киноведение наиболее авторитетным во всем мире. Но подлинная наука не может развиваться без международных связей, тем более наука о таком глобальном, общечеловеческом, не знающем границ явлении, как фильм. Поэтому на русский язык переведены лучшие зарубежные киноведческие сочинения: книги по истории кино Жоржа Садуля, Ежи Теплица, Акиры Ивасаки, теоретические книги французов Рене Клера, Андре Базена, Марселя Мартена, англичан Э. Линдгрена, Р. Мэнвелла, итальянцев Г. Аристарко, Л. Кьярини, немца Р. Арнхейма, американца Д.-Г. Лоусона, болгарина Н. Милева и многие другие. Книга Кракауэра займет среди них заметное место.

Зигфрид Кракауэр родился во Франкфурте-на-Майне и, пройдя курс Берлинского и Мюнхенского университетов, вернулся на родину, где С начала двадцатых годов занял место сотрудника редакции и постоянного критика влиятельной либеральной газеты «Франкфуртер цайтунг». Регулярно откликаясь на явления европейского и особенно немецкого кино, он занимается и социологией (книги «Социология как наука», 1925; «Служащие», 1930) и пробует силы в беллетристике (роман «Гинстер», 1928). Широта литературных интересов сказывается на киноведческих статьях, в которых большое внимание уделяется философским и литературным связям фильмов, социальным и психологическим условиям их появления. Несомненны и стилистические достоинства этих статей, написанных с большим темпераментом, ярким, энергичным языком.

Эстетические воззрения Кракауэра основаны на позитивистской философии Конта, Спенсера, Милля с ее интересом к точным наукам, к систематизации фактов, к социологии. Но ограниченность, политическая инертность позитивизма требовала преодоления, и Кракауэр изучает марксизм, старается давать явлениям киноискусства классовые, политические оценки. Это удается ему не всегда, что объясняется также и буржуазным характером его газеты. Все же позиции молодого критика были достаточно прогрессивны, чтобы пришедшие к власти фашисты выбросили его из редакции и вынудили эмигрировать во Францию.

После долгих и безуспешных попыток продолжить работу по специальности Кракауэр вынужден несколько изменить круг своих интересов. Ему удается заняться опереттой и выпустить книгу «Орфей в Париже» (1937) — о творчестве композитора Ж. Оффенбаха. Но и этот успех был кратковременным — фашистские армии вторглись и во Францию, и эмигрантские тропы привели Кракауэра в Нью-Йорк. Там ему посчастливилось найти скромное место помощника заведующего фильмотекой Музея современного искусства и заняться систематизацией коллекции немецких фильмов. Пересматривая их и перечитывая свои рецензии на них, Кракауэр пришел к мысли о создании истории немецкого кино.

Европа пылала в огне второй мировой войны. Тревога и стыд за свою родину, бесправное положение эмигранта, а также общение с передовыми кругами немецких антифашистов не могли не повлиять на мировоззрение Кракауэра.