Адольф Эрман - Государство, армия и общество Древнего Египта

Штандарты войск Эхнатона (согласно L. D., iii. 92)

Среди высших командиров этих войск были царские возницы, которые обычно назывались иностранным (индоевропейским. – Ред.) словом «катана». Это были (по меньшей мере некоторые из них) [422]знатные и образованные люди с высоким положением в обществе; Рамсес II и Рамсес III назначали собственных сыновей «главными возницами его величества и начальниками коней». Еще один «главный возница», Аменемопет, ряд писем которого сохранился до наших дней, именует в них себя так: «царский посол во всех странах, наместник иноземных стран и народов»; то есть он был не только военачальником, но и дипломатом. Он получил образование в школах и, несомненно, в душе презирал свою низшую военную должность, где было больше практических дел, чем ученых занятий. Вряд ли мы можем понять по-иному то, что среди мудрых писем и отрывков из стихотворений, которые он заставляет записывать своего ученика Паебпасу, есть предостережение против «несчастной должности командира колесничных войск». Бедняга командир, о котором идет речь в этих словах, в возрасте мальчика был, благодаря заботам своего деда, принят на службу в конюшню царя.

Боевая колесница хеттов (согласно L. D., iii. 158)

Однако он не может вынести жизнь дома, поэтому поручает деду заботиться о своем имуществе и уезжает прочь в своей колеснице. После этого с ним происходят всевозможные несчастья, и, когда наконец войскам устраивают смотр, его несчастья достигают высшей степени:

Но еще меньше Паебпаса должен думать о том, чтобы стать «командиром пехоты» – , участь которого намного хуже даже этой. Чтобы предупредить своего ученика о бедах, которые несет с собой эта должность, Аменемопет предлагает Паебпасу для обсуждения следующее стихотворение, которое мы также обнаруживаем в учебной литературе того времени [423]:

Как мы уже говорили, это подчеркнутое презрение одного из высших командиров к должности своего подчиненного явно объясняется тем, что для занятия более высоких должностей всегда требовалось образование ученого человека. И действительно, среди высших военачальников [424]мы всегда встречаем «писцов армии»; а если мы вспомним, что упомянутый выше спор об изящном стиле сочинения писем ведут между собой «царский писец командования армии» [425]и другой командир [426], мы сразу почувствуем, что эти военачальники осознавали себя носителями классического образования.

Щит, покрытый шкурой (согласно W., I. 198)

Кроме того, в число писцов этого разряда входили носители многих и разных должностей. Некоторые из них были только прикреплены к определенной военной части [427], а другие явно были избраны для высших должностей во всей армии, например «начальник солдат и писец армии» [428]. Правда, обладатель этой должности мог выполнять обязанности заместителя при знатном «представителе армии» (которого часто сокращенно называли только «представитель») – при человеке, который, по крайней мере в одном случае, был по порядку старшинства выше, чем даже высокопоставленный «придворный возничий».