Владимир Лапенков - История нетрадиционной ориентации. Легенды и мифы всемирной истории.

Все это, конечно, гадательно. Какое-то влияние исторического Олега Моравского на великорусский эпос мне лично представляется маловероятным и недоказанным. Но есть у Филина и более интересные рассуждения ( http://histline.narod.ru/il06.htm):

«Былина о Вольге Всеславиче и немецкие сказания об Ilias'e von Ruizen восходят к одному источнику — старинным дружинным песням об Олеге Вещем, женитьбе Игоря и походах руссов в хазарские области Тавриды». Филин, через Гйлярова и Халанского, ссылается на сведения, что «жена же ему Ольга, родом плесковитин-ка, дщи князя Тьмуторокана». (Здесь, как уже говорилось ранее, возможны разные толкования: в первой своей части — см. выше — это реальный след реакции на топоним в Нарвском бассейне — Ольгин Крест, а во второй части это с полным основанием можно сравнить с классическим былинно-фольклорным мотивом «невесты героя, как дочери змея или басурманского царя».)

В поэме «Ортнит» Илиас из Руси — дядя и наставник короля Ортнита, правителя Гарды в Ломбардии. Вместе с Ортнитом и его отцом, духом-карликом Аль-берихом, Йлиас совершает военную экспедицию в сарацинские земли против языческого царя Махореля.

Причиной похода стало желание Ортнита заполучить в жены дочь Махореля [132].

Общим местом былины о Вольге Всеславиче и сюжета поэмы «Ортнит» является поход дружины Воль-ги в дальние страны («Царство Индейское»).

В чем прав Халанский, цитируемый Филиным: «Олег летописных преданий добывает для Игоря невесту Ольгу, руководит им в походах, т. е. играет ту же роль, что и Илиас из Руси, при правителе Гарты Орт-ните». Сюда же — Элигас(т) нидерландской поэмы, несправедливо обвиненный Карлом рыцарь, вынужденный заниматься разбоем [133].

Еще А.Н. Веселовский отметил имя Илиаса Русского в норвежской версии саги о Дитрихе Бернском, чей прототип остгот Теодорих Великий был арианином и происходил из рода Амалов (завоеватель Италии, ум. в 526 г.; а в эпосе роль Дитриха сходна с ролью кн. Владимира). Илиас из Руси присутствует и в норвежской «Саге о Тидреке» (созданной около 1250 г., примерно тогда же, что и средневерхненемецкий «Ортнит/д»), там он — сын русского князя Гертнита, владевшего Русью, Польшей, Венгрией, землей вилькинов (т. е. виль-цев-лютичей) и частью Греции. «У конунга Гертнита, — повествует сага, — было два сына от жены, старший звался Озантриксом, младший Вальдемаром, а третий сын, которого он имел от наложницы, звался Илиа-сом» (и у него самого был сын по имени Хертнид).

Вероятно, здесь произошло наложение имени Илиаса на Владимира, «робичича» от Малуши-Амал-фриды. Поздние легенды о церквостроительстве Ильи также перекликаются с деятельностью Владимира (но в нашем сюжете это объяснимо его «тамп-лиерской» деятельностью). Привязка к Гардарикам и Holm-gard в норвежской саге понятна и очевидна, однако многие моменты в германских сюжетах все равно восходят к более ранним временам Великого переселения народов первых веков н. э. (а общемифологические мотивы вообще насчитывают тысячи лет бытования), поэтому южные, «готские» связи также не должны исключаться из рассмотрения [134].

Филин, вслед за Веселовским, упоминает, что «немецкий исследователь Карл Мюлленгоф доказал, что имя "вилькинов" и их короля Вилькина происходит от названия племенного союза балтийских славян "вильцев", а исторической основой сюжета о войнах Тидрека с Озантриксом, королем вилькинов, являются столкновения балтийских славян с саксами». Филин пытается все эти сведения привязать к Великой Моравии и к Олегу Моравскому, хотя можно было бы вспомнить сходства сюжетов об Илье с иранскими сюжетами о Рустаме и с немецкими о Тейтлейфе. Как отмечают исследователи (см. Филин http://histline.narod.ru/il01.htm), «не "Муромцем", а "Моровлиным" и "Муравлениным" называется Илья в двух письменных источниках XVI в., содержащих наиболее ранние записи имени нашего героя». Естественно, Филин видит здесь Моравию, вряд ли все же игравшую столь значительную роль в русской литературе и в русском сознании, если не считать связи с Моравией создателей славянской азбуки (но с чем они только не были связаны!).

По мнению В.Ф. Миллера, Муром в былинах явился позднейшей заменой г. Моровска бывшего Черниговского княжества. «Не Муром и Великороссия, не Чернигов и Карачев, а Киев и западнорусские области могут быть признаны наиболее вероятным местом первоначальной локализации предания об Илье, — пишет Филин. — В совокупности все варианты прозвания Ильи Муромца: "Мурамец", "Моровлин", "Муравлении", "Муравец" имеют однозначное лексическое значение: "Моравский", "выходец из Моравии"».