Джон Эплби - Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы

Статья 22 распространяла льготы, перечисленные в двух предыдущих статьях, на духовенство, с указанием, что «клирик будет штрафоваться в качестве держателя своего светского держания не иначе, чем другие держатели, названные выше, а не сообразно величине своей церковной бенефиции». Эта статья, судя по всему, подразумевает, что клирики регулярно представали перед гражданскими судами за гражданские проступки, и сан не давал им преимуществ.

Статья 23 резко меняет тему. Она устанавливает, что «ни община, ни отдельный человек не должны быть принуждаемы сооружать мосты на реках, кроме тех, которые издревле обязаны делать это по праву». Обязанность держать в исправности мосты была одной из тройственных обязанностей, существовавших в Англии еще до завоевания ее норманнами. Она ложилась сначала на свободных людей индивидуально, а потом на регион в целом. Учитывая ограниченность средств связи, на первый взгляд представляется странным, что бароны пытались отбить у Иоанна охоту их улучшить.

Иоанн был заинтересован в постройке мостов, но не потому что заботился о благе своих подданных, а в угоду своему увлечению соколиной охотой. Когда король намеревался ею заняться, он направлял письма шерифу графства, которое планировал посетить, приказывая, чтобы в регионе были построены или отремонтированы мосты. И бить птицу дозволялось только после завершения его визита. Баронов не устраивали не мосты как таковые, а ненужное строительство мостов, необходимых только для обес печения спортивных пристрастий короля, а также запрет охоты другим людям, пока король находится где-то неподалеку. Это следует из того факта, что в третьей редакции хартии, увидевшей свет в 1225 году, вслед за этой статьей следует другая. В ней сказано, что ни один берег ре ки не должен считаться закрытым для всех людей, кроме короля, кроме тех, что были закрыты во времена Генриха II. Этот запрет — часть статьи 47 первоначальной хартии.

Статья 24 возвращается к правовым процедурам. Статья 17 касалась общих тяжб. Настоящая статья рассматривала дела, подсудные короне, то есть те из них, в которых корона была особенно заинтересована. К ним можно отнести тяжкие преступления, которые заботили короля, поскольку нарушали мир. В статье сказано: «Ни шериф, ни констебль, ни коронеры, ни другие чиновники наши не должны разбирать дел, подсудных нашей короне». Такие дела должны разбирать объездные юстициарии, посещавшие все графства каждые семь лет.

Хьюберт Уолтер, как главный юстициарий, в «Статьях Эйр» (Articles of Eyre) 1194 года установил, что ни один шериф не может действовать как юстициарий в своем графстве или любом другом графстве, где он занимал должность с начала правления. Шериф слишком тесно связан с делами графства, чтобы быть беспристрастным судьей. Этот запрет продолжал иметь силу, по крайней мере теоретически, во время правления Иоанна, но некоторые шерифы и кастеляны пытались узурпировать функции юстициариев. Более того, во многих случаях они были чужестранцами и имели тенденцию действовать без оглядки на закон, поэтому люди имели все основания опасаться их вмешательства и требовать, чтобы только соответствующим образом уполномоченные юстициарии рассматривали наиболее сложные случаи.

Статья 25 устанавливает, что «все графства, сотни, округа (уэпентейки) и трети должны отдаваться на откуп за плату, какая установлена издревле, без всякой надбавки, за исключением наших домениальных поместий». В англосаксонские времена в обязанность шерифа входил сбор королевских доходов, которые поступали в основном с домениальных поместий короля и штрафов, наложенных разными судами. Шериф передавал собранные им средства в королевскую казну. Однако еще до норманнского завоевания появилась тенденция отдавать графство на откуп шерифу в обмен на фиксированную ежегодную сумму. Так у шерифа появилась заинтересованность в сборе как минимум этой суммы с графства, если он не хочет компенсировать разницу из своего кошелька. Все, что получалось сверх этой суммы, шло в карман шерифа. То, что избыток был весьма значительным, ясно из размера денежных сумм, которые люди были готовы платить за должность шерифа. Уильям де Статвиль, к примеру, заплатил Иоанну в 1201 году 1000 фунтов за должность шерифа Йоркшира, и эта сумма вовсе не является запредельной для крупных графств.

Расходы администрации росли, цены тоже, но и поступления от графств — поскольку Англия процветала — тоже увеличивались. Привычная откупная система устарела, и король всячески пытался увеличить поступление средств в казну. Каждое увеличение платы подавалось графству в виде увеличенной ренты с королевских владений и более многочисленных и крупных штрафов в судах. Поскольку королевские поместья были исключены из этой статьи, восстановление платы за откуп на прежнем старом уровне должно было не позволить шерифу увеличивать свой доход с судов, собирая их чаще, штрафуя тех, кто должен был явиться, но не сделал этого, и налагая запредельные штрафы за те преступления, которые попадали в юрисдикцию его судов.