Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Справка. Есть предание, что, узнав о падении Минска, Сталин впал в депрессивное состояние и на несколько дней самоустранился от управления государством на одной из загородных дач (вроде бы в Кунцево). ВИЖ в «постперестроечный» период прошлого века (№ 6 за 1994 г., с. 27–30) попытался обелить генсека, опубликовав записи о приеме им лиц в первые дни войны. Закончив публикацию как раз 28 июня, историки в погонах сделали вывод: ничего такого не было, снова «демократы» клевещут. Но само руководство компартии за четыре года до этого «авансом» опровергло военных, ибо в журнале «Известия ЦК КПСС», выходившем под редакцией непосредственно М. С. Горбачева, были опубликованы те же самые записи, правда, с маленьким, но очень важным комментарием. Последними, кто попал на прием к Сталину в ночь с 28 на 29 июня, были: нарком вооружений Д. Ф. Устинов, начальник ГАУ генерал-полковник артиллерии Н. Д. Яковлев, секретарь МГК ВКП(б) А. С. Щербаков и член Политбюро А. И. Микоян. Самым последним (в 00:00 уже 29 июня) вошел нарком госбезопасности комиссар ГБ 3 ранга В. Н. Меркулов, в это время в кабинете, кроме самого И. В. Сталина, находились Л. П. Берия, В. М. Молотов и А. И. Микоян. Меркулов пробыл всего 15 минут, а в 00:50 от Сталина вышли все. Комментарий к спискам посетителей содержит всего семь слов: «Следующая запись датирована 1 июля 1941 г.» [454] Известия ЦК КПСС, 1990, № 5, 6. № 6, с. 216. . Вот они, недостающие два дня, когда И. В. Сталина либо вообще не было в Кремле, либо он никого не принимал! Зачем понадобилось Всеволоду Меркулову ехать в Кремль, когда там уже находился Берия? Не затем ли, чтобы сообщить НЕЧТО очень важное и секретное, такое, что нельзя было доверить даже правительственной спецсвязи? А именно: «Товарищ Сталин, по нашим сведениям, немцы заняли Минск».

С освобождением осенью 1939 г. Западной Белоруссии старая госграница СССР не утратила полностью своего прежнего значения. На ее линии, осуществляя кордонно-заградительный режим, по-прежнему размешались пограничные отряды войск НКВД СССР, и гражданским лицам, не имевшим прописки на вновь обретенной территории, можно было попасть туда только по спецпропускам, выдаваемым территориальными органами НКВД по предъявлении справки-вызова. Образец такой справки (из Волковыска, с подписью и гербовой печатью) есть в моем архиве:

«НКО СССР Волковысский военный госпиталь „20“ июня 1941 г. № 5/л, г. Волковыск.

СПРАВКА

Дана военнослужащему тов. Череватову Андрею Николаевичу в том, что он действительно находится на службе в Волковысском военном госпитале. Дана настоящая брату Череватова — Череватову Петру Николаевичу для представления в органы НКВД — Ромоданово на предмет получения пропуска на право проезда через бывшую границу СССР — Польша в город Волковыск, Зап. Белоруссия.

Телеграмма Петру Череватову: «От поездки ко мне воздержись Андрей». НКСвязи СССР. Бланк № 72. Принята в Волковыске в 06: 1923 июня 1941 г., отправлена в 06:35, принята в 09:40 в Мордовии, Ромодановский район, с. Курилово [456] Там же, оригинал. .

Одним из таких «кордонных» был 18-й Житковичский погранотряд, располагавшийся в самом сердце Белорусского Полесья. Это были тихие глухие места — и таковыми они остаются по сей день — с приветливым, мирным и трудолюбивым народом, который польские геополитики и этнографы-шовинисты посчитали даже не белорусами, а «тутэйшими», то есть здешними, или «полещуками», то есть просто жителями Полесья — с их точки зрения, лицами без четко выраженного национального самосознания [457] История Польши с древних времен… с. 256–257. . 22 июня спокойствие было нарушено: германская авиация бомбила столицу Полесья — областной город Пинск. А через несколько дней на восток от Бреста и Малориты потекли осколки разбитых частей 4-й армии. Через Полесье отходила целиком 75-я, отряды 6-й стрелковой и 205-й моторизованной дивизий, 20-й мотоциклетный полк 14-го мехкорпуса и множество мелких остаточных групп. По мере продвижения агрессора в глубь советской территории поток отступающих ширился: отходили уже не только от Бреста, но и от Коссово, Слонима, Барановичей, Минска; шли подразделения и отряды уже не только из 4, но и из 3, 10 и 13-й армий. Начался такой же хаос, как у Зельвы, Молодечно, Борисова, Двинска. Его попытались остановить, и не без некоторого успеха. И снова наиболее объективная картина происходивших в этих местах событий принадлежит, так сказать, «перу» чекиста. 18-м ПО командовал полковник М. Р. Аканин. В 14 часов 30 июня он направил в свой наркомат телеграмму: