Виктор Прудников - Стальной ураган

Так виделась Берлинская операция прославленному военачальнику, дважды Герою Советского Союза Иосифу Ираклиевичу Гусаковскому, в 1945 году тогда еще полковнику, которому одному из первых пришлось прорывать Мезеритцкий УР, проходить Зееловские высоты, штурмовать укрепления врага на Шпрее и в Берлине.

В апреле 1945 года некоторые военачальники, опьяненные успехами при прорыве линии обороны противника, считали, что война закончится со дня на день, строчили победные реляции в Ставку и непосредственно Сталину. Подстать им фронтовая печать тоже рисовала ситуацию под Берлином в радужных тонах. Например, газета «Комсомольская правда» писала о 1-й гвардейской танковой армии так: «Через леса, озера и реки Бранденбурга огненным шквалом проносятся отряды танкистов прославленного генерала Катукова. В 1941 году Катуков и его боевые друзья дрались у ворот Москвы. В тяжелые дни того же года танковые армады Гудериана разбились о стойкость советских танкистов. Где только не побывали с тех пор танкисты Катукова! Они били немцев на Украине, в Карпатах, в Польше. Сейчас они добивают немцев на немецкой земле» [288] ЦАМО РФ. Ф. 293. Оп. 3070. Д. 845. Л. 727. .

Фронтовые будни тех дней были куда прозаичнее, чем сообщения фронтовых корреспондентов. В 20-х числах апреля танковая армия оказалась под ударами франкфуртской группировки противника, особенно ее левый фланг, соседом на котором была 69-я армия В. Я. Колпакчи.

Ситуация складывалась тяжелая: надо было закрывать «дыру» на левом фланге и оказывать помощь Колпакчи. Катуков наскоро собрал штабных работников и своих заместителей. Шалин и Никитин считали, что придется снимать часть войск с берлинского направления, чтобы поставить заслон франкфуртской группировке.

Катуков побагровел: решиться на такое он не мог. Считал, что Жуков за такое самоуправство снимет всем головы. Сломив гордыню, командарм даже обратился к Гетману, чтобы узнать его мнение на этот счет. Андрей Лаврентьевич сказал, что согласен с Шалиным и Никитиным. Если же немцы прорвутся на левом фланге, то Жуков и Ставка нас благодарить не станут.

Совместные действия армии Катукова с армией Колпакчи тогда спасли положение, хотя пришлось вести тяжелые и кровопролитные бои. Теперь все внимание было обращено на захват плацдарма на реке Шпрее. Там уже Гетман с Харчевиным наводили 60-тонный понтонный мост, первыми по которому должны были переправиться войска 8-го гвардейского мехкорпуса.

К 2 часам ночи 21 апреля мост был наведен, и Дремов уже подтягивал к переправе танковую и механизированные бригады. Неожиданно Гетман получил приказ штаба армии: переправу через Шпрее прекратить, понтонный парк с переправы снять!

Дремов был не в восторге от такого приказа: слишком много сил было затрачено на устройство переправы, к тому же 1-я гвардейская танковая бригада вот-вот вступит на мост. Пришлось давать «отбой».

Катуков бросал мехкорпус на другое направление. Приказ об этом гласил следующее: «На рубеже северный берег Шпрее, 3 км севернее Фюрстенвальде, Требус, Бухгольц, оставить сильный заслон в составе 1-й танковой бригады с двумя истребительно-противотанковыми полками, дивизионом РП и 48-м тяжелым танковым полком, с задачей не допустить прорыва противника на запад и северо-запад… Положение в Бухгольце восстановить ударом 48-го тяжелого танкового полка.

Главным силам корпуса немедленно нанести стремительный удар в направлении Хангельсберг, Эркнер, Фридрихсхаген, Карлхорст, юго-восточнее окраины Берлина» [289] ЦАМО РФ. Ф. 299. Оп. 3070. Д. 768. Л. 22. .

Постановкой этой задачи преследовалась цель не втягивать механизированный корпус в бои на берегах Шпрее с частями франкфуртской группировки противника, а усилить удар на берлинском направлении, куда так спешил Жуков. Маршал распорядился выделить на направление Фюрстенвальде другие части, а танковую армию бросить на Берлин.

Дремов отдал приказ корпусному инженеру И. Я. Берковскому свернуть работы на Шпрее — все равно переправа не состоялась, — а Гетмана пригласил к себе на ужин. Они шли между рядами танков и грузовиков. Была уже ночь, но никто не спал. Небольшие группы солдат стояли у своих машин, на снарядном ящике сидел совсем юный гармонист и тихо напевал «Катюшу», точнее, на мотив «Катюши»:

Сколько было вариантов этой песни? Никто точно не скажет. В каждой части был свой поэт, который писал слова на музыку давно полюбившейся песни.