Несмотря на невероятные усилия, к исходу второго дня наступления 1-я гвардейская танковая армия прошла всего несколько километров. Противник, используя резервы, решил сбросить ее с Зееловских высот. В районе Вулькова появилась 18-я мотодивизия, ударившая во фланг. За ней вступили в бой 23-я мотодивизия СС «Нидерланды», 26-я крепостная танкоистребительная бригада, зенитные и другие части.
Катуков, надо отдать ему должное, не потерял присутствия духа, предпринял ряд удачных маневров своими соединениями и частями, бросал артиллерию и авиацию туда, где танкам приходилось особенно туго.
Как свидетельствуют документы, к утру 20 апреля в результате удара танковых и общевойсковых армий линия фронта противника была прорвана, «„части дивизии Мюнхеберг“ и 303-й пехотной дивизии начали отход на запад… С выходом наших войск в район Ное-Мюле, Кинбаум, Хангельсберг создалась угроза коммуникациям франкфуртской группировке противника» [284] ЦАМО РФ. Ф. 299. Оп. 3070. Д. 766. Л. 21.
.
Зееловские высоты остались позади, но бои не прекращались. Они шли уже на берегах реки Шпрее. Командующий фронтом Г. К. Жуков все время подталкивал армию Катукова, выводя ее на кольцо берлинской автострады. 20 апреля в армии получена телеграмма:
«Катукову. Попелю.
1-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Лично вам поручается организация и исполнение. Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу: не позднее 4.00 утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедленно донести для доклада товарищу Сталину и объявления в прессе.
Жуков. Телегин»
[285] Бабаджанян А. Х. Дороги победы. С. 269.
.
Маршалу Жукову хотелось опередить войска Конева и Рокоссовского, первым войти в Берлин, из-за такой поспешности было допущено несколько серьезных ошибок.
На встрече с автором этих строк в августе 1990 года генерал армии И. И. Гусаковский рассказывал: «После войны в Генеральном штабе мы не раз разбирали операции, проведенные маршалом Жуковым. В большинстве случаев они блестящи. Но в Берлинской он так спешил, что промах следовал за промахом. Взять хотя бы затею с прожекторами. По сути, от их применения не было никакого проку, зато после войны все было расписано так, будто прожектора сыграли решающую роль при штурме Берлина».
О прожекторах я уже читал у Жукова и у других полководцев. Даже удалось разыскать архивный документ, но составленный тоже после войны, в 1946 году, в котором говорилось буквально следующее: «На одном участке вдруг вспыхнул невиданный доселе и непонятный врагу такой мощный источник света, будто тысячи солнц слились воедино и устремили свои лучи в одну точку. Это было около высоты „66“, юго-западнее Кюстрина.
Сюда наше командование подвезло более ста мощных прожекторов. Они вспыхнули одновременно и ослепили все, что было впереди. Пленные немцы рассказывали, что достаточно было только раз открыть глаза, чтобы потом час-полтора ничего не видеть. На оглушенных ураганным огнем и ослепленных прожекторами немцев пошли в атаку советские гвардейцы и танки» [286] ЦАМО РФ. Ф. 3413. Оп. 1. Д. 13. Л. 132–133.
.
Генерал армии продолжал: «Немцы засекли прожектора и дальнобойной артиллерией сразу же вывели их из строя. Больше такое средство воздействия на врага нигде не применялось. Не применялось оно и на Дальнем Востоке при разгроме Квантунской армии японцев. — Гусаковский прервал свою речь, немного подумав, добавил: — А штурм Берлина танковыми армиями? Это же нонсенс. Словно не было проколов с Познанью и другими городами. Но урок, как говорится, не пошел впрок. Если бы маршал Конев не обошел Берлин с юго-запада, а маршал Рокоссовский — с северо-востока, то 1-я гвардейская танковая армия осталась бы под стенами Берлина совсем без танков. Признаться, танков мы тогда потеряли много, но в сводках говорилось лишь о потерях противника».
Иосиф Ираклиевич был прав. В документах той поры — сплошные победные отчеты. О своих потерях практически ничего не говорилось. Но все же удалось найти документ, в котором указаны потери в боях за Берлин только по одной 1-й гвардейской танковой бригаде 8-го танкового корпуса: подбито 42 танка, сгорело колесных машин 8, подбиты 1 гусеничный и 1 колесный бронетранспортер; убито 75, ранено 339 человек [287] ЦАМО РФ. Ф. 299. Оп. 3070. Д. 704. Л. 7.
.
Особого труда не составляет вывести среднее арифметическое потерь 1-й гвардейской танковой армии. Армия имела 3 корпуса, каждый из которых состоял из 4 бригад, плюс 5 соединений армейского подчинения.
Читать дальше