Кирилл Якимович - На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале

Эта история окончилась тем, что в блиндаж пришел офицер и увел пленного в штаб на допрос. Дальнейшая его судьба, к сожалению, неизвестна…

Людская психология интересна тем, что она одинакова вне зависимости от национальности и вероисповедания. Не прошло и полутора месяцев противостояния, как в расположении противоборствующих сторон начали возникать очень похожие истории о жизни по другую сторону фронта. И финская и советская стороны утверждали, что в боях противник использует команды на языке неприятеля. Находились красноармейцы, которые явно слышали русскую речь от финнов. И финны также ясно слышали команды на своем наречии с позиций атакующих. Обе стороны объясняли такое применение знания иностранного языка противником для того, чтобы сбить их с толку, и в то же время докладывали, что уловка врага не удалась и одурачить их не получилось.

Одной из самых известных историй с советской стороны являлся рассказ о «кукушках» — финских снайперах, сидящих на деревьях. На линии фронта в районе реки Тайпалеен-йоки снайпера действительно были как с финской, так и с советской стороны. Проблема была в деревьях. Их просто не было как по природным условиям (вокруг были крестьянские поля), так и по результатам боевых действий — большинство рощ и лесков было сметено огнем артиллерии и авиабомбардировками. Поэтому снайперы собирали свою смертельную жатву обычным способом, из замаскированных позиций на земле.

Еще одна тема, в негуманности которой стороны обвиняли друг друга, — разрывные пули. Скорее всего и финские и советские части имели на вооружении патроны с пристрелочными и зажигательными пулями, разорванная оболочка которых и принималась за запрещенный международной конвенцией вид боеприпаса.

Кроме этого, в советских частях почти до самого конца войны циркулировали распространяемые политотделами слухи о брожении в тылу врага, о скором восстании «порабощенного пролетариата» и неминуемой победе социалистической идеи в Финляндии. Доходило до того, что рассказывали, как на неразорвавшихся снарядах, прилетевших с севера, были надписи по-русски «Чем можем, тем поможем»…

И, конечно же, рассказы о женщинах… Женщины на фронте всегда являлись источником повышенного внимания, даже если их было мало или не было совсем. Советские наблюдатели докладывали о женских голосах, якобы слышимых из окопов противника. Финские дозорные в точности повторяли эту информацию о русских позициях. Можно с уверенностью сказать, что на финской передовой женщин не было вообще. Члены женской полувоенной организации «Лотта Свярд» находились как минимум на расстоянии двадцати километров от места боя, прикомандированные к ближайшему стационарному госпиталю. В палаточных медсанчастях прифронтовой полосы все врачи и санитары были сплошь мужского пола. Учитывая, что финское гражданское население было поголовно эвакуировано, женские голоса на позициях противника могли возникать только в воображении бойцов Красной армии.

Что же касается присутствия женщин с советской стороны фронта, то тут единичные случаи нахождения санитарок или военврачей на передовой имели место. Известен факт участия лекпома 2-го батальона 222-го полка Староверовой в боевой операции — она сопровождала группу капитана Нетребы при захвате «Алказара» в декабре 1939 года. Кроме того, все госпитали и медицинские части находились в Метсяпиртти, то есть прямо за рекой. В тихую морозную ночь, когда ветер меняет направление с северного на юго-западное, голоса с того берега вполне могли достигать траншей финских опорных пунктов.

И все равно, даже в прифронтовой полосе, в Метсяпиртти, Рауту и прочих занятых советскими частями населенных пунктах женщин было очень мало. Промелькнувшая дамская фигура в белом халате мгновенно рождала ассоциации с находящейся так далеко отсюда гражданской жизнью, покинутым домом, женой и детьми. Большинство из рядовых солдат и младших командиров, призванных в ряды бойцов 13-й армии РККА, были выходцами из сельской местности, жизнь в которой после сталинского «Великого перелома» никак не поворачивала к лучшему. И в своих письмах красноармейцы мало писали о боевых буднях. Их больше интересовала информация о том, что происходит дома.

«Здравствуйте, Жена Наталия Яковлевна и дорогие дети. Привет Вам с фронта от Вашего мужа и отца пламенный Красноармейский. Желаю Вам хороших успехов в вашей жизни и очень Вас благодарю за ваше письмо, которое писано 21.01.40 г. и получено мною 27.01.40 г.