Кирилл Якимович - На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале

Но это все произойдет позже. А пока на стол к командующему III корпусом Эрику Хейнриксу легло донесение, что 1-й и 2-й опорные позиции у деревни Теренттиля захвачены противником и возвратить их назад не представляется возможным. На смену им для противодействия входящим во вкус успеха советским ротам были оборудованы новые узлы обороны, получившие те же номера, что и оставленные. Надо сказать, что, оборудуя новые позиции, финские офицеры просто докладывали начальству об их «переносе», поэтому номера, которые были присвоены опорным пунктам в начале войны, сохранились до самого ее окончания. Правда, когда о них заходила речь, опорными позициями их все чаще называли с легкой примесью мрачной иронии. Ни бетонных казематов, ни пулеметных ДЗОТов, ни блиндажей для укрытия солдат здесь не было вообще. Месиво из воронок, изуродовавших когда-то ровное болото и прямую, без спасительных изгибов мелиоративную канаву всего в метр глубиной, в которой на полусогнутых ногах сидел гарнизон опорного пункта, боевой позицией можно было назвать с большой натяжкой. «Гиблое» Сурмансуо начало прием своих жертв в значительном количестве теперь и с финской стороны.

День 11 февраля 1940 года, вошедший в историю как день прорыва линии Маннергейма, начался в районе Тайпале с артиллерийского обстрела и бомбардировки с воздуха, сравнимого с библейским Армагеддоном. Только за один этот день артиллерия РККА, расположенная по лощинам и оврагам вдоль передовой линии фронта, выпустила около пятидесяти тысяч снарядов. Роты Красной армии, пытающиеся сломить сопротивление финнов, вновь и вновь поднимались в атаку. Батальоны то и дело отправлялись в тыл для переформирования и пополнения. Вся долина от Суванто-ярви до Ладоги заполнилась одним, сметающим все на своем пути, вихрем смерти. Пытаясь первым прорвать финские позиции, Грендаль даже в мелочах попытался обойти своего «конкурента» Мерецкова. Если последний назначил начало атаки на 12 часов дня, то Грендаль — на 11.50, и если Мерецков приказал артиллерийским частям громить противника в течение 2 часов 20 минут, то на участке фронта 13-й армии земля на финских позициях вздыбливалась в воздух в течение трех часов.

После таких мощных обстрелов, как обычно, на финских позициях оставалась горстка полуослепших и оглохших солдат, многие из которых были ранены и сопротивление которых красноармейцам удавалось сравнительно легко преодолеть. Затем, с наступлением сумерек, под прикрытием темноты финны бесшумно подкрадывались к потерянной позиции и выбивали оттуда советских солдат. После каждой такой контратаки боеспособных солдат у финнов становилось все меньше и меньше, и если Красная армия постоянно пополнялись свежими силами, то у финнов резерва не было. К середине февраля в их подразделениях все же начало появляться пополнение — молодые лица призванных из резерва парней резко выделялись на фоне тех, кто уже два месяца был в этом аду, даже если ветеран и был всего-то на пару лет старше новобранца. И ползли уже слухи о долгожданной помощи, о свежей дивизии, которая сформирована в Пюхяярви и скоро прибудет на Тайпале сменить выдохшихся солдат.

В полумраке блиндажа кто-либо из прибывших из госпиталя ветеранов рассказывал о пополнении, которое уже разгружалось на станции Саккола и вроде бы уже направляется к ним: «Они все в белом. Белые комбинезоны, белые пулеметы, даже у лошадей белые попоны. Как фарфор. „Фарфоровая дивизия…“» Откуда-то из темного угла землянки рассказчика прерывал раздраженный обилием слухов сонный голос: «Если это так, то пока они сюда прибудут, „рюсся“ нас всех перебьет. Не думаю, что от них будет много толку. Здесь всего за один день их белые одежды перепачкаются землей и кровью…»

А в то время, как на западе Карельского перешейка советским войскам удалось взломать оборону финнов в районе Сумма-Ляхде, на Тайпале значительных успехов не наблюдалось. 123-я и другие дивизии РККА уже докладывали о взятии ДОТа № 006, или «Поппиуса», как его называл их противник, о захвате высоты 65,5. После многочисленных проверок и уточнений о достоверности информации в штаб Северо-Западного фронта полетели донесения об отступлении финнов по крайней мере на несколько километров от линии, об которую в течение двух месяцев разбивались волна за волной советские атаки.

А здесь, на востоке Перешейка, части Красной армии, казалось бы успешно начавшие генеральное наступление по всему своему участку фронта и достигшие определенных успехов раньше своих коллег на выборгском направлении, потерпели неудачу, затормозили наступление, а вдобавок еще и потеряли позиции, отбитые у противника ценой большой крови в районе Кирвесмяки.