Кирилл Якимович - На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале

Впрочем, должность Грендаль сдал, а взысканий никаких не получил. Он всего-навсего был назначен на другую должность — начальника артиллерии всего Северо-Западного фронта. Вероятно, Сталин наконец-то понял, что основной специальностью командарма все же является артиллерия, а не руководство армией. В принципе занявший его пост комкор Парусинов теперь всю вину за неудачи своих войск мог бы свалить на своего предшественника. Но ввиду того что предыдущий командующий не был отправлен за решетку и не был объявлен шпионом и вредителем, Парусинов просто вступил в должность и продолжил начатое Грендалем.

С точки зрения «инструментального» способа ведения войны ничего не изменилось. С приходом марта количество ненастных дней свелось к минимуму, полностью предоставив свободу действий советской авиации и артиллерии. Пользуясь добытыми разведывательными данными, массированные удары стали наноситься по батареям ладожской береговой обороны, начиная с Ярисевянниеми и острова Коневец и заканчивая предместьями Кексгольма. 1 марта на Ярисевя обрушилось двадцать два авианалета, результатом которых стали около пятисот сброшенных бомб. Некоторые воронки от разрывов достигали десятиметрового диаметра и пятиметровой глубины. Через день тридцать самолетов отбомбились по Коневцу. Затем интенсивность советских авиационных рейдов снизилась, но не исчезла совсем. И по мысу Ярисевянниеми, и по острову Коневец до самого конца войны наносилось в среднем по два налета по пять-шесть часов артиллерийских обстрелов ежедневно. И если Коневец в силу своей небольшой активности и удаленности от берега не претерпел каких-либо существенных разрушений, то территория батареи «Ярисевя» уже давно представляла собой пустошь, обильно покрытую воронками, вывороченной мерзлой землей и остатками деревьев.

А кривая потерь 13-й армии, не останавливаясь, продолжала свой путь наверх. Теперь массовым подсчетом убитых и раненых занимались писари трех дивизий, штурмующих вражеские позиции у Эйряпя.

Да, активность 150-й и 49-й дивизий на Тайпале значительно снизилась, но не остановилась совсем. В отличие от предыдущих атак, в которых участвовало до половины личного состава советских дивизий, на штурм финской обороны теперь посылалось не более батальона. Основной причиной замедления наступления теперь стали мины — противник заминировал все, что ему пришлось оставить при переносе позиций в глубь обороны, и красноармейские части тратили массу времени на разминирование направлений своего продвижения.

В Теренттиля, которая, по сути, уже осталась за спинами красноармейцев, роты 49-й стрелковой дивизии продолжали атаковать вражеские позиции. 222-й полк все так же находился в центре наступления, создав трехсотметровый выступ линии фронта, простреливаемый противником с трех сторон. Слева от него, в песке карьера между дорогой и болотом Теренттилянсуо, увяз в позиционных перестрелках 212-й полк. Справа без особого успеха батальоны 15-го полка пытались выбить финнов с «шестерки» и «семерки». Остановившись на достигнутом, советское командование отдало приказ организовать боевое охранение по фронту, а в тылу начать проводить занятия по теме «борьба с мелкими группами противника». Судя по данным разведки, к марту месяцу крупных групп финских войск в качестве сопротивляющейся силы уже не ожидалось.

Поэтому если советскими войсками и предпринимались атаки, то были они несравнимы с теми, что происходили в середине февраля. Но даже такое ослабление нажима финнам не принесло много радости. Талвела ожидал нового удара. И хотя он знал о проходящих в Москве переговорах, его настроение не улучшалось. Силы его шести батальонов в Теренттиля и Кирвесмяки стремительно таяли. С отправкой в Вуосалми последних резервов и генерал, и командиры полков 7-й дивизии осознавали, что если русские предпримут еще пару атак, подобных февральским, к брустверам окопов уже будет некому встать.

Пришедшая весна с первыми дневными оттепелями также не сулила ничего хорошего. Конечно, финские офицеры резонно предполагали, что при продолжении боевых действий мокрая распутица превратит дороги в труднопроходимую массу из грязи и льда, что существенно затормозит и без того не очень быстрый темп советского наступления. Но в данный момент, применительно к болотистой местности Тайпале, первые признаки поворота зимы к весне только осложняли окопную жизнь солдат.

Хуже всего обстояло дело на и без того неудачных 1-й и 2-й позициях на болоте Теренттилянсуо. Пребывание на этом участке обороны ничего, кроме содрогания, у финских бойцов не вызывало. Потери появлялись уже при выдвижении взводов на передовую. Из-за воды по дну траншеи идти или ползти было неудобно, а любое появление над бруствером означало неминуемую смерть или ранение от пулеметной очереди или пули советского снайпера. И это не говоря о методичных артиллерийских обстрелах и авианалетах. На самой позиции дело обстояло не лучше. Захватив находящиеся от них слева окопы по краю болота, роты РККА смогли простреливать болото вдоль основной мелиоративной канавы, которая, собственно, и была финской передовой. Находившимся на боевом дежурстве финнам ничего не оставалось, как вгрызаться в откосы, дабы избежать лишних потерь. Но болото есть болото, и на глубине более метра дно ячеек тут же покрывалось водой. Сутки под обстрелом на морозе, без каких-либо укрытий и блиндажей, с постоянно мокрыми ногами приносили финнам дополнительные весьма серьезные проблемы. И если старые опытные бойцы были привыкшие ко всем опасностям фронта, то прибывающее пополнение почти сразу же становилось жертвой пули или снаряда. Были случаи, когда подоспевшее подкрепление обнаруживало в окопах всего три-четыре яростно сражающихся человека, отбивающих неприятельские атаки, причем до солдат противника зачастую оставалось не более тридцати метров.