Иван Калинин - Русская Вандея

В станицах назревала междоусобная брань.

И она вспыхнула.

Дело началось под стольным городом Новочеркасском, в подгородней станице Кривянской. «Кривянка» — звали ее попросту. Жителей горожане именовали «кривичами».

27 марта на кривянских улицах гарцовала группа конных матросов. Навстречу им попалась толпа заплавцев, казаков соседней Заплавской станицы.

— Здорово, «козуня». [21] Козуня или козя — шуточное название казаков.

— Здравствуйте, матросы конной гвардии.

— А что? разве плохо?

— Куда лучше! В роде как медведь на бороне.

Конечно, — пикировка, потом ругань, наконец, драка. Результаты для горсти матросов оказались неблагоприятными. Они в панике бежали в Новочеркасск.

Заплавцы, тоже с разбитыми носами, примчались домой и всех поставили на ноги.

— Матросы бьют казаков! Пора «гарнизоваться». Атмосфера в станицах давно уже накалилась. Теперь промелькнула искра, casus belli был найден. Кривянский инцидент произвел взрыв.

В 4 часа утра 28 марта «кривичей» разбудил неистовый набат.

На ходу застегивая чекмени, казаки бросились на площадь.

— Что, что случилось?

Оказалось, прибыли делегаты из Заплавской.

— Так и так, у нас уже все «нибилизовались», от мала до велика. Не позволим хозяйничать «иногородним».

Ай-да к походному атаману [22] Походный атаман — нечто вроде военного министра или командующего армией. При Краснове этой должности более не существовало. Попову. А нето отобьем Новочеркасск…

«Кривичи» не надолго задумались.

— Куда заплавцы, туда и мы. Одни ведь братья-казаки.

На следующий день в Кривянке уже лагерь. Подошли отряды из Заплавской, Бесергеневской, Бо-гаевской. Оружия везде пропасть — осталось после прошлогодней демобилизации. Командного состава в станицах хоть отбавляй. Свои же казачьи офицеры.

Войскового старшину Фетисова избрали в предводители. Принцип старшинства в чине пришлось откинуть. В такие моменты достоинство людей измеряется качеством их характера, а не количеством звездочек и полосок на погонах.

Станичники победили, но только на четыре дня. Потом красные снова их выбили из Новочеркасска.

Движение, однако, разрасталось. Под стяг походного атамана ген. Попова стекались станичники, недовольные хозяйничаньем «иногородних».

На Дону закипела братоубийственная распря, в которой силы противников далеко не отличались равенством. Пришлые отряды красных были малы. Красных казаков еще меньше. «Иногородние» сразу же присмирели, когда сорганизовались казаки.

Каждая станица формировала свой полк, который выбирал себе командиров. Восстание быстро передалось во всех направлениях. Казакам никто не мешал «гарнизоваться», так как красные части стояли только в крупных центрах.

23 апреля ген. Попов вступил в Новочеркасск. По словам публициста, «он взял идею спасения казачьих вольностей, унес эту идею в степи и передал с рук на руки возродившейся казачьей власти».

Эта власть — Круг Спасения Дона, наспех собранный по освобождении донской столицы. Он быстро сварганил донскую конституцию и приступил к выборам атамана.

Казачьей «вольности» в это время грозила новая опасность со стороны немцев, воцарившихся на Украине. Выкачивая богатства из России, они нашли, что им вовсе не мешает донецкий уголь и казачий хлеб.

Немецкий отряд ген. фон-Арнима в конце апреля вступил в Ростов. У храма в честь Аксайской богоматери расположилась баварская конница. В 11 верстах от столицы Тихого Дона развернулась линия немецких аванпостов. Крупповские пушки пристально всматривались в громадный, золоченый купол новочеркасского собора.

При таких условиях «Круг Спасения Дона» выбирал себе атамана. Тон задавала «черкасня», депутаты от ближайших к стольному городу станиц, так как их больше всего собралось. Северные округа еще не вполне очистились от большевиков. «Черкасня» всегда пела под дудку властей предержащих. Ее вождь, гвардеец Г. П. Янов, донской аристократ, отлично понимал задачи данного момента. Немцам на Дону нужен был второй Скоропадский, избранный в гетманы украинскими «землеробами», т. е. помещиками. Зажиточная «черкасня» выбрала в атаманы личного друга Скоропадского, ген. Петра Николаевича Краснова, обойдя того, кто имел на это большее право, ген. Попова.

Когда-то и Скоропадский, и Краснов служили при дворе императора всероссийского. Теперь оба одинаково начали служить интересам императора германского.