Пьер Антонетти - Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте

Почтив столь достойным образом своего святого покровителя, флорентийцы могли вволю предаваться мирскому празднованию. Живописны были скачки на «бородатых» лошадях, наградой за победу в которых служил парчовый штандарт ( palio ) темно-красного цвета, украшенный лилией из позолоченного серебра и красным крестом на белом поле (герб города), установленный на повозке, запряженной двумя лошадьми под попонами; в повозке находились трубачи коммуны и красивые дамы, коим и предстояло вручить награду победителю. В произведении Данте содержится намек на эти скачки (Рай, XVI, 42). Зрелище весьма колоритное, в военное время проходившее в открытом поле или, в качестве вызова, у стен осажденного города (например, в 1289 году у Ареццо, после победы, одержанной в сражении на Кампальдино, в котором участвовал и Данте). Поэт сообщает нам, что всадники проносились мимо окон его дома, проехав по многим улицам города.

Если День святого Иоанна Крестителя — это самое важное религиозное торжество, то майский праздник ( Calendimaggio , 1 мая) является его светским аналогом. Это языческое действо берет начало, по мнению Давидсона ( Davidsohn . VII, 560), на севере, не будучи специфически флорентийским. Его смысл заключался в радостной встрече «веселого месяца мая»; эта встреча была распространена на всем средневековом Западе, центральным моментом ритуала служила посадка дерева, украшенного гирляндами. [88] D'Haucourt G . La Vie au Moyen Age. P. 62. Во Флоренции эта традиция, сравнительно новая, утвердившаяся не ранее 1290 года, обогащается элементом, заимствованным из провансальской культуры: любовными ухаживаниями в манере куртуазной любви. На городских площадях возводят временные сооружения, называвшиеся дворами ( corti ), украшенные шелковыми и парчовыми тканями. Компании юношей и девушек здесь танцуют и раздельно — обратим внимание — пируют. После пирушки веселые и невинные компании ( brigate ) одетой в лучшие уборы и украшенной гирляндами молодежи высыпали на улицу, чтобы танцевать и петь среди играющих на виолах и цитрах музыкантов и шутов. Почтенные дамы и благонравные девицы, разодетые в лучшие наряды, приветствуют из окон со свисающими из них коврами или дорогими тканями процессию на всем пути ее следования. Этот невинный праздник молодости и любви, продолжавшийся в домах богатых патрициев, давал мужчинам и женщинам редкую возможность познакомиться. Боккаччо утверждает, что именно на майском празднике 1274 года совсем еще юный Данте Алигьери (ему тогда исполнилось девять лет) познакомился во дворце богатого банкира Фолько Портинари с маленькой девочкой восьми лет от роду, Беатриче, в которую влюбился и которую не смог забыть.

Светские праздники, главным из которых был майский праздник, проходили в течение всего года по самым различным поводам: политическим (вступление в должность высших магистратов), религиозным (въезды епископа), военным (возвращение с победой военачальников). Но поводом для праздника могло стать простое желание встретиться с родными и друзьями, чтобы посмеяться и потанцевать в компании. Именно так собирались веселые компании ( liete brigate ) молодых людей, отпрысков богатых семейств, аристократов или богатых горожан. Не нужно думать, что это были какие-нибудь «танцульки» с участием нескольких десятков приглашенных. Самый известный пример такой «веселой компании» времен Данте дает нам семья Росси д'Ольтрарно: в 1283 году по случаю праздника святого Иоанна Крестителя собрались и провели вместе целых два месяца в квартале Санта Феличита тысяча человек. Одетые в белое, под предводительством «магистра любви» юноши и девушки, украсив головы венками, под музыку проводили дни, а иногда и ночи в играх и пристойных увеселениях, то в залах дворца, то на улице. От богачей не хотели отставать ремесленники, заводившие собственные веселые компании. Одна из них, собравшаяся в простонародном квартале Сан-Фредиано, оставила о себе печальную память. Был майский праздник 1304 года. Организаторам пришла в голову мысль пригласить флорентийцев на мост. «На лодках и гондолах установили балаганы, в которых представляли сцены Ада: одни участники спектакля нарядились ужасными демонами, тогда как другие изображали бестелесные души, подвергавшиеся всевозможным пыткам, а потому оглашавшие место действия невообразимыми воплями и криками, так что получилось зрелище, которое было в равной мере страшно и смотреть, и слушать». [89] Villani G . Chronica, VIII, 70. Желающие поглазеть сбежались в таком количестве, что мост не выдержал и обрушился, увлекая за собой две тысячи зрителей из театрального ада в настоящую преисподнюю.