Пьер Антонетти - Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте

Дважды в своем творчестве Данте вернется к этому кровавому дню:

(Ад, XXII, 1–5)

В «Чистилище» (V, 91–99) он вкладывает в уста одного из предводителей побежденных гибеллинов, Буонконте да Монтефельтро, воспоминание о его печальной кончине вдали от поля битвы, в которой тот получил смертельную рану в горло.

В крупных сражениях участвовало много людей, включая цвет знати и пополанских верхов. Людские потери бывали столь велики, что обескровленный город не мог в течение длительного времени позволить себе ответную битву. Так, кровавые сражения близ Монтаперти и на Кампальдино отстоят друг от друга на двадцать девять лет. Позднее в боевых столкновениях наемников будут участвовать лишь по нескольку сотен человек, не склонных к тому же истреблять друг друга.

Судьба пленников весьма незавидна. Редко случалось, что их освобождали по случаю какого-либо большого праздника. Брошенные в темницу, лишенные нормального питания, больные туберкулезом (святой Франциск Ассизский перенес его в молодые годы) пленники (их не защищала никакая конвенция) становились товаром. Они связывали надежду на освобождение только с выкупом, который платила их семья, корпорация или братство, если только они не становились объектом обмена. Горе бедным и одиноким! Им приходилось томиться в плену до конца их дней. Практика выкупов распространена повсеместно. Кто не имеет возможности заплатить выкуп, тот пытается выпутаться из трудного положения, заключив контракт о долге чести, заложив собственные имения или договорившись отработать долг после освобождения. Случается, что пленник становится собственностью победителя: коммуна уступает его, заключая в надлежащей форме акт купли-продажи. К чести флорентийцев следует отметить, что они не позволяли себе жестокого обращения с пленниками. Давидсон рассказывает, как жители Кремоны обходились в 1250 году со своими пленниками: они связывали им руки и ноги, вырывали зубы и подвергали их всевозможным мучениям. [70] Davidsohn . V. P. 473.

В остальном армия Флоренции не отличается от армий других итальянских городов-государств. Она имеет своих героев, «старых вояк», наемников-мародеров, жестоких и лишенных понятия о чести, свои походные полевые бордели с когортами проституток и сутенеров, своих «отверженных», предназначенных для выполнения черной работы (казни, погребения и др.). У нее есть боевые орудия (большие и малые балестры, арбалеты), греческий огонь, бомбарды, саперы, инженерные войска (с заранее заготовленными мостами!), специалисты по совершению диверсионных актов, исполняющие печальную обязанность разрушать и опустошать, реализуя тактику выжженной земли. Она мстительна, импульсивна, более пригодна для нападения, нежели для обороны, легко поддается панике, обращается в бегство при кавалерийских атаках противника, столь же безжалостна к побежденным, сколь и хвастлива, когда задирает противника.

Однако эта армия, как уже упоминалось, претерпевает большие перемены. Из ополчения граждан-солдат, считавшегося славой и честью коммуны, она, начиная с эпохи Данте, превращается в наемную армию. В 1302 году на 6750 пехотинцев-ополченцев приходилась уже тысяча наемников. Эту эволюцию, завершившуюся в эпоху Ренессанса формированием наемных войск ( condotte ) во главе с кондотьерами ( condottieri ), Макиавелли объявит главной причиной упадка Италии его времени, ее неспособности выдержать натиск «варваров» в конце XV века. Даже если его мнение слишком категорично, нельзя не согласиться с тем, что именно сплоченность, боевитость и патриотизм городского ополчения могли противостоять вторжениям чужеземцев. Однако во времена Данте новая угроза еще не проявляет себя с достаточной степенью очевидности, и поэт, при всей его склонности к бичеванию современников, среди причин зла, терзавшего, как он считал, его родной город, никогда не упоминал вред, причиненный ему отрядами наемников.

Последняя характерная черта этой коммунальной армии: ее патриотизм — это патриотизм граждан города-государства, когда все соседи являются потенциальными врагами, даже если кто-то из них в данный момент и числится союзником. Национальная идея этой армии, играющей роль шпаги при торговцах и банкирах, правящих городом, неведома. Примечательно, что состоящие в ее рядах миряне, готовые защищать свои интересы, рынки и монополии, в то же время остаются искренне верующими людьми: флорентийская армия выступает в поход во имя Девы Марии и святого Иоанна Крестителя, идет в бой под пение церковных гимнов и в сопровождении духовенства. Увы, этот муниципальный патриотизм зачастую не выходит за рамки патриотизма партии, группировки, клана, которые роют сами себе могилу; это довелось сполна познать Данте в период его горестного изгнания.