Олег Хлевнюк - Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры

Атаку против Микояна Сталин использовал как предлог для очередной реорганизации руководящей группы Политбюро, превращения «шестерки» в «семерку». 3 октября в шифровке всем членам и кандидатам Политбюро с юга Сталин выдвинул новую инициативу:

«Опыт показал, что образованная Политбюро ЦК ВКП(б) шестерка для разрешения проблем внешне-политического характера, не может ограничиться вопросами внешней политики, а вынуждена в силу вещей заниматься также вопросами внутренней политики. Это особенно подтверждается практикой последних месяцев, когда шестерке пришлось заняться вопросами о ценах, о хлебных ресурсах, о продовольственном снабжении населения, о пайках, причем, как выяснилось, тов. Микоян, ведущий наблюдение за министерствами, занятыми этими вопросами, оказался совершенно не подготовленным не только к решению этих вопросов, но даже и к их пониманию и постановке на обсуждение».

В результате Сталин предложил шестерке заниматься впредь, как внешнеполитическими, так и внутренними вопросами, а также пополнить состав шестерки председателем Госплана Вознесенским и «впредь шестерку именовать семеркой» [96] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 167. Д. 72. Л. 104. .

Реакция Микояна на критику последовала на следующий же день. В письме Сталину он формально согласился с обвинениями в свой адрес и униженно обещал: «Приложу все силы, чтобы научиться у Вас работать по-настоящему. Сделаю всё, чтобы извлечь нужные уроки из Вашей суровой критики, чтобы она пошла на пользу мне в дальнейшей работе под Вашим отцовским руководством» [97] Там же. Ф. 558. Оп. 11. Д. 765. Л. 113–114; Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. 1945–1953 гг. С. 224. . Однако при этом Микоян не удержался и подробно изложил факты, из которых следовало, что на самом деле не Микоян, а Сталин не санкционировал вовремя предложенные решения о сокращении расхода хлеба.

Сталину вряд ли понравилась такая, пусть и скрытая, вольность. 15 октября он обратился с поручением к новому члену руководящей группы Н. А. Вознесенскому, А. А. Жданову и секретарю ЦК ВКП(б) Н. С. Патоличеву разработать решение о дальнейшем сокращении расходования хлеба. При этом Сталин писал: «Никакого доверия не оказывать в этом деле т. Микояну, который благодаря своей бесхарактерности расплодил воров вокруг дела снабжения» [98] РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 765. Л. 115; Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. 1945–1953 гг. С. 224–225. . Поручение Сталина было немедленно выполнено. 17 октября Вознесенский, Жданов, Двинский, а также секретари ЦК А. А. Кузнецов и Патоличев представили Сталину проект постановления, предусматривавший сокращение карточного снабжения, увеличение выпечки хлеба за счет ухудшения его качества (использование примесей) и т. д. Руководителям местных партийных органов вменялся в обязанность контроль за работой подразделений Министерства торговли и системой карточного снабжения. Сталин одобрил проект. 18 октября постановление формально утвердило Политбюро [99] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1491. Л. 108–112. .

Атака на Микояна в сочетании с выдвижением Вознесенского, последовавшее затем противопоставление Вознесенского и Жданова Микояну при решении вопросов продовольственного снабжения выглядели как стравливание Сталиным своих соратников. В значительной мере так это оно и было. В противовес «четверке» военного периода, члены которой подвергались периодическим нападкам, Сталин выдвигал и награждал доверием группу руководителей, которые играли ведущие роли накануне войны, но в военные годы были оттеснены на периферию высшей власти. После Жданова Вознесенский как никто другой подходил на роль соперника «четверки», прежде всего, Берии и Маленкова. Их противоборство началось еще перед войной, когда Сталин, несомненно, под влиянием Жданова забрал Вознесенского в Москву на пост председателя Госплана СССР и выдвинул его в Политбюро. О внешних проявлениях этого соперничества вспоминал управляющий делами СНК СССР Я. Е. Чадаев, тесно соприкасавшийся по службе со всеми высшими советскими руководителями. В январе 1941 года, накануне XVIII партийной конференции, на которой Сталин поручил Вознесенскому выступить с докладом, Чадаев был свидетелем следующей сцены в кабинете Берии. Берия и Маленков вместе читали проект доклада Вознесенского:

«Маленков цветным карандашом отмечал те места текста, которые вызывали у него сомнения или возражения, и едко и пренебрежительно их комментировал. “Тоже мне, учитель нашелся, все поучает нас”, — говорил он. “Тут есть места и почище, ты только посмотри”, — добавлял Берия» [100] Куманев Г. Рядом со Сталиным. Смоленск, 2001. С. 497. .