Элен Фисэль - Жизнь Марии Медичи

Мария произнесла то, ради чего, собственно, пригласила Анну к себе, и ее простодушная сноха моментально проглотила наживку.

– Я знаю… – тихо произнесла она. – Этот голос все шепчет и шепчет, отравляя мозг короля и настраивая его против меня. Он будит в Луи все новые и новые подозрения, придумывает все новые и новые запреты… И все для того, чтобы сломить мой дух. Но его не сломить, мадам! Во всяком случае, до тех пор, пока меня поддерживает ваша дружба и привязанность ко мне!

Когда Анна смахнула слезу, Мария погладила ее по плечу. Все-таки она была достаточно впечатлительна… Иногда.

– Дорогая моя дочь, поверьте, я ваш друг. Мы оба, я и мой сын Гастон, сочувствуем вам. С вами обращаются постыдно, и я разделяю ваше мнение о том, кто является главным виновником всего этого.

– Не могли бы вы заступиться за меня? – прошептала Анна. – Король так любит вас, мадам, он вам всем обязан. Все годы, пока он был ребенком, вы правили страной, бескорыстно служа его интересам. Он обязан прислушаться к вам, если вы заступитесь за меня.

Мария нахмурилась:

– Да, Людовик обязан мне всем, но он забыл об этом. Он даже позволил убить моего бедного Кончино Кончини… О, тогда он был совсем еще мальчишкой, но, тем не менее, осмелился пойти на это. Боюсь, он никогда не испытывал благодарности ко мне. Думаю, мой сын завидует мне, потому что я знаю, как надо управлять государством, а он – нет. Теперь же он меня вообще не слушает, и знаете почему? Во всем виноват Ришельё! Эта змея запустила свои ядовитые зубы в нас обеих! Клянусь Богом, я уже устала от этого человека! Вы просите меня заступиться за вас перед Людовиком? Но из-за этого дьявола он не станет меня и слушать! Советую вам в следующий раз, когда кардинал приедет в Париж, броситься к его ногам и умолять простить вам Бэкингема… Клянусь, это будет куда эффективнее, чем все мои аргументы, вместе взятые…

– Многие мне так говорили, – ответила Анна. – Но я никогда не сделаю этого. Я ненавижу и презираю это ничтожество. Этот выскочка должен быть уничтожен!

– Какие громкие слова, – усмехнулась королева-мать, – смотрите, чтобы ему их не передали.

– Я уже ничего и никого не боюсь! И… вы, мадам, создали этого человека! Вы возвысили его! А теперь он перешел на другую сторону и отбросил вас, как ненужную вещь. Мадам, вы не должны мириться с этим.

Мы обе – королевы Франции, и мы должны объединить наши усилия, чтобы свалить этого человека. Одна я беспомощна. Но вместе мы можем стать таким препятствием на пути кардинала, которое он не сможет преодолеть.

– О, да, – кивнула Мария. – Мать и жена – союз достаточно сильный, чтобы при благоприятных обстоятельствах устранить кардинала. Это правда, дочь моя, мы должны объединиться, вы и я! У меня есть права настаивать на том, чтобы Людовик помирился с вами. Желание матери видеть счастливый брачный союз сына естественно, и я буду настаивать – нет, даже требовать! – чтобы он снял с вас все ограничения.

– Да и я могу быть полезна, – горячо подхватила Анна Австрийская. – Я встречусь с послом и заручусь поддержкой Испании, буду помогать вам всеми доступными мне способами, чтобы низвергнуть виновника наших несчастий в пропасть, О мадам, с тех пор, как я приехала во Францию, вы всегда были так добры ко мне! Помогите мне сейчас, и, быть может, мы еще обе будем счастливы!

– Обязательно, обязательно, – пообещала Мария. – И помните, дорогая, еще вот о чем: он не будет жить вечно. Мы и раньше говорили об этом. Да и мой сын слаб не только душой, но и телом. Придет день – прекрасный день! – когда Франция, надеюсь, получит другого, лучшего короля, рука которого будет свободна. – Наслаждаясь результатом, произведенным ее словами, она потрепала Анну по щеке и кивнула. – Ради этого дня стоит надеяться. С ним придет окончательное решение наших проблем. И до той поры, дочь моя, давайте объединим наши усилия для борьбы против общего врага!

– С этого момента, – торжественно заявила Анна, – мы с вами, мадам, – одно целое. И пусть кардинал де Ришельё остерегается…

Дальнейшие события также хорошо известны по произведениям Александра Дюма. Двадцать третьего августа Джордж Вильерс, первый герцог Бэкингем был убит неким Джоном Фелтоном, служившим под его началом. Двадцать девятого октября войска кардинала де Ришельё вошли в Ла-Рошель, и английский флот убрался восвояси. Двадцать четвертого апреля 1629 года был подписан мир с Англией, а 28 июня 1629 г. был издан эдикт, устанавливающий, что отныне гугеноты не будут иметь во Франции никаких политических прав; в обмен на крепости они получали полную амнистию и гарантию религиозных свобод.