Юрий Скуратов - Вариант дракона

Самый поверхностный анализ указывает на грубейшие нарушения ч. 3 ст. 90, ст. 83, 102, 129 Конституции РФ. Все сказанное позволяет сделать вывод: те грубейшие нарушения законности, которые были допущены при возбуждении уголовного дела и отстранении меня от должности, не случайны, они имеют четко выраженную цель: устранить неугодного прокурора любыми способами. Хотелось, чтобы эти обстоятельства стали для депутатов Государственной Думы и членов СФ предметом пристального рассмотрения. Нельзя не обратить также внимание на то, что сейчас идет явный процесс смены неугодных, а главное, принципиальных лиц силовых ведомств. Освобожден от должности руководитель следственного комитета Игорь Николаевич Кожевников, руководитель и профессионал высочайшего уровня, а самое главное, принципиальный человек. Вынашивается идея отстранения от курирования следствия Михаила Борисовича Катышева, и правильно здесь было сказано Сергеем Ивановичем Герасимовым: таким образом разрушается и сам принцип независимости и процессуальной самостоятельности прокурорских работников. Легко себе представить ситуацию, когда простой следователь, видя то, каким образом решается вопрос с Генеральным прокурором, — что он должен в этой ситуации подумать? Он думает так: если уж Генерального сломали, то что мне делать, на своем, на региональном уровне в такой ситуации?

И последнее. Уважаемые депутаты, в наше время трудно строить прогнозы, как невозможно точно сказать, какие приемы и способы, а также финансовые средства будут использованы для моей последующей дискредитации, а также противодействия органам прокуратуры в ее борьбе с коррупцией. Думаю, что всего этого будет еще немало. Не знаю, как сложится моя личная судьба, я за свою должность не держусь. Но то, что уступать здесь нельзя, знаю точно.

Я привожу эти выступления потому, что с ними мало кто знаком — это во-первых, а во-вторых, пусть эти документы лишний раз станут доказательством того, что закон сошелся в жестокой схватке с беззаконием.

И еще. Я благодарен Госдуме за то, что она безоговорочно приняла постановление в мою поддержку.

Второго апреля было не только возбуждено против меня уголовное дело, был не только подписан указ о моей отставке, — произошли и некоторые другие события.

Борис Николаевич Ельцин направил Строеву письмо — впрочем, скорее всего, он передал письмо тому в руки рано утром во время личной встречи. «Вы помните, основанием моего первого представления в Совет Федерации послужило личное заявление Ю. И. Скуратова об отставке по состоянию здоровья. Однако это предложение было отклонено, — было написано в этом письме. — Я с уважением отнесся к этому решению Совета Федерации: в его основе безусловно лежали мотивы, связанные с сохранением стабильности и порядка в работе Генпрокуратуры. Однако сейчас, по истечении некоторого времени, мы имеем принципиально новую картину.

Вскрылись обстоятельства, которые не позволяют мне спокойно относиться к тому, кто сейчас руководит прокуратурой. И речь уже не только о проступках, порочащих честь прокурорского работника. Против Ю. И. Скуратова возбуждено уголовное дело.

В самой Генпрокуратуре сложилась нездоровая обстановка. Часть прокурорских работников чувствует себя политическим «штабом», а другая практически дезорганизована и не может нормально работать.

Нарушилось нормальное взаимодействие Генпрокуратуры с другими правоохранительными органами.

В этой ситуации оставлять Ю. И. Скуратова в должности мы не имеем права, а я — просто обязан отстранить его от работы.

В связи с вышеизложенным прошу Вас еще раз, — взвесив все «за» и «против», — рассмотреть вопрос об отставке Ю. И. Скуратова.

Верю, что Совет Федерации примет верное, единственно правильное в таких условиях, решение».

И подпись внизу: «Б. Ельцин».

Итак, в письме было указано четыре причины отставки. Первая — я совершил «проступок, порочащий честь прокурорского работника». Вторая против меня возбуждено уголовное дело. Третья — в прокуратуре сложилась нездоровая обстановка и часть людей вместо работы занимается некими политическими играми, налицо, словом, — дезорганизация. И четвертая «нарушилось нормальное взаимодействие Генпрокуратуры с другими правоохранительными органами».

Этих причин достаточно, чтобы свалить не только Генпрокурора — свалить все правительство. Впрочем, правительства у нас слетали по причинам, куда более мелким.